– А как же ты? – Ньютон шагнул к ней и снова взял за руки.
– А что я? – девушка беззвучно усмехнулась. – Мне-то он ничего не сделает. Даже если узнает, что я вспомнила об Артуре, сотрёт мне память о нём и о тебе. И всё будет как прежде…
– Что? – Ньютон не поверил своим ушам.
Он не узнавал Аню, такую разбитую, опустошённую и сдавшуюся.
– Что ты говоришь? – не унимался он. – Неужели после всего, что ты узнала, ты готова просто сдаться и ничего не делать?
Аня молчала поглядела куда-то в пол, а затем лишь тихо шепнула:
– Тебе лучше уйти.
– Да никуда я не уйду! – внезапно разозлился Ньютон. – Без тебя не уйду! Я не оставлю тебя ему на растерзание!
Внезапно Аня перехватила его руки и больно впилась когтями в запястья.
– Почему я так важна для тебя, Ньютон? – с той же неожиданной злостью заговорила она, едва не срываясь на крик. – Чего ты ко мне прицепился?! Я всего лишь сон! Может, меня нет в реальности, и не было никогда! Проснись и забудь! И ты проживёшь там счастливую жизнь, живым и невредимым! А это всё просто фантазия! И я – фантазия! И Гуру! И всё, что было между нами!
– Но это же не правда, и ты сама знаешь! Я не смогу без тебя там! Не смогу жить в реальности и думать о том, что оставил тебя здесь!
– Почему? Почему? Почему это так важно для тебя?!
– Да потому что я люблю тебя! – прокричал Ньютон, и между ними повисла тишина.
Аня отпустила его. Недолго помолчав и отдышавшись, он взял её за лицо, заглянул в глаза и заговорил тихим, но решительным тоном:
– Как бы это сентиментально не звучало, но в мир снов меня привели поиски. Поиски правды о моём прошлом. Я думал, что узнав правду, я найду часть себя, которая всегда была спрятана где-то здесь. Я не знал этого наверняка, но всегда это чувствовал… Но больше я не хочу искать! Впервые за всю свою жизнь я не хочу никуда бежать и чувствую что… Что я цел. И цел не благодаря правде. А благодаря тебе! Ты была рядом со мной с самого начала, и открыла мне дверь, – он слегка улыбнулся, когда по Аниной щеке скользнула чистая слезинка. – Я всегда искал тебя, Аня.
Девушка притянула Ньютона к себе и прижалась к его лбу горячими губами. Он слегка растерялся от этого почти материнского поцелуя. Но затем Аня быстро отпустила его, прошла к комоду, и принялась копаться среди баночек с травами.
Ньютон несколько секунд не понимал такой реакции, затем настиг девушку, и крепко обнял её со спины. Они оба чуть покачивались, глупо уткнувшись взглядами в разноцветные баночки, пока он не развернул Аню к себе лицом.
– Это всё, – твёрдо сказал он. – Меня больше ничто не держит в мире снов, как и тебя, – он стал целовать её в щёки и в шею. – Нам обоим пора проснуться, и мы сделаем это вместе.
Когда Ньютон вновь посмотрел ей в глаза, то заметил, как мышцы возле её бровей, губ и подбородка неожиданно задрожали. Аня и сама вся затряслась, словно хрупкий мотылёк, обжигаемый человеческим прикосновением. И затем внутри девушки будто-то что-то переломилось, и Ньютон едва успел удержать её от падения на пол.
Аня разрыдалась в истерике, не в силах произнести ни слова. Слёзы лились по её покрасневшему лицу, спина и плечи конвульсивно дёргались вместе с кричащими и всхлипывающими звуками, доносящимися из горла.
– Тише, тише, – приговаривал Ньютон, поддерживая её и буквально волоча к стулу. – Ты чего…
Он не без труда усадил её и стал суетиться по кухне. Нашёл чистый стакан, наполнил водой из графина и протянул Ане. Она приложилась губами, и Ньютон помог ей осушить стакан наполовину. Аня ещё несколько раз глубоко вздохнула, убирая со лба растрепавшиеся волосы и вытирая слёзы салфеткой, протянутой Ньютоном.
– Что с тобой? – осторожно спросил он, когда истерика поутихла.
Небо за окном развеялось, и лучик солнца упал на Анино лицо. Она ещё раз отпила воды, заглушая остатки конвульсивной дрожи в груди, серьёзно посмотрела в честные и открытые глаза Ньютона, и с тихой уверенностью произнесла:
– Я не могу проснуться, Ньютон. Я не могу покинуть мир снов.
* * *
– Пап, а почему мы спускаемся под землю? – спросила маленькая Аня, держась одной рукой за руку крепкого молодого мужчины, одетого в дорогой костюм, а другой прижимая к себе плюшевого зайца.
– Потому что поезда метрополитена ходят под землёй, – с улыбкой ответил дочке отец. – Они проходят через тоннели, вырытые под городом.
– Прямо как канализация?
– Да. Очень похоже. Только в метро сухо и нет крыс.
Мужчина и девочка спускались на эскалаторе вместе с другими обывателями. Девочке почти ничего не было видно из-за спин взрослых, и она глядела то на потолок, сияющий жёлтыми лампами, то на улыбающегося отца.
Спустившись, они миновали выложенные красной мозаикой арки и вышли на платформу. Горожане толпились у ограничительной линии, то и дело норовя свалиться вниз, на мрачные чёрные шпалы. При мысли об этом, Аня не вздрогнула, а только улыбнулась, представив, что даже если кто-нибудь упадёт, то из тьмы тут же выскочит огромный чёрный арлекин и поднимет беднягу наверх.
– Поосторожнее, принцесса, – сказал отец, отводя её подальше от толпы.
– Я не принцесса!
– А кто же ты?
– Я часть той силы, – с торжественным выражением заговорила девочка. – Что вечно всем желает зла, и вечно совершает благо!
Отец рассмеялся, и девочка тоже расцвела улыбкой.
– И кто же тебя этому научил?
– Мама.
– Мама никак Фауста читает?
– Неа, не угадал, не угадал! Мастера и Маргариту.
– Странно, – отец изобразил озадаченность. – Я был уверен, что эта строчка из Фауста.
– А ещё она написана в Мастере и Маргарите, – энциклопедическим тоном произнесла Анечка. – Сразу после названия, на другой страничке, если перелистнуть.
– Какая ты у меня наблюдательная! – восхитился отец.
С эскалатора спустился бездомный. Лицо его было скрыто грязным капюшоном. Отец слега напрягся при его виде и прижал дочку к себе. Бездомный прошёл мимо и затерялся в толпе.
– Пап, а что это значит?
– Что, принцесса? – не понял отец и спустился, чтобы быть с дочерью на одном уровне.
– Эта строчка. Ну, которая из Фауста!
– Я часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо? – с улыбкой переспросил отец.
Девочка кивнула. Несколько секунд отец молчал, пытаясь сообразить.
– Мне кажется, смысл этой строчки в том, что не бывает худа без добра, – наконец, ответил он.
– Совсем не бывает? – удивилась девочка.
– Конечно. В жизни всё относительно.
