— Дурость, — прокомментировал злым голосом Колчак. — Для большевиков такая декларация послужит, извините меня, туалетной бумагой.
— Правительство признает вас Верховным Правителем России, но после заключения определенного соглашения. Но на каких условиях, я не знаю, министр не стал развивать тему.
— Я сторонник единой и неделимой России, Виктор Николаевич, и не поступлюсь принципами ради иллюзии власти!
— Я это сказал Яковлеву, но он мне ответил, что сейчас нужно спасать от большевиков все, что еще можно спасти. При слабых местных силах просто нет ни малейшей возможности продолжать борьбу за спасение России.
— Кто же входит в их правительство? — с язвительной иронией в голосе спросил адмирал.
— Министр-председатель, с исполнением старой должности министра иностранных дел, по-прежнему Вологодский. Министры Серебренников и Михайлов отвечают за экономику и финансы. Управляющий делами профессор Гинс. Именно они восстановили в действии «декларацию независимости» и воссоздали старое Сибирское правительство прошлого года. Так что в этом плане переворот имеет под собой определенную легитимность. Кроме того, за исключением Яковлева и Гинса, остальные министры — коренные сибиряки. Военным министром назначен полковник Сычев…
— Сычев? Начальник гарнизона? Он же генерал…
— Сибирская армия именуется еще императорской. Там вернулись к чинопроизводству, существовавшему до марта 1917 года. Министром по делам казачества и туземного населения назначен член последних Государственных дум от Забайкалья Таскин. Пост министра юстиции пока вакантен, но на него назначат кого-то из общественных деятелей Приморья. Генерал Хорват назначен вновь управляющим КВЖД. Мне предложили занять пост министра социального развития с подчинением всех ведомств и служб, связанных с вопросами просвещения, здравоохранения, культуры…
— Так, — медленно протянул Колчак, — и что вы ответили?
— Я сказал, что подумаю над его предложением до прибытия Верховного Правителя и литерных эшелонов в Иркутск.
Колчак резанул взглядом бывшего министра-председателя и задумался, машинально тарабаня пальцами по столу. Пепеляев облегченно вздохнул — гневная вспышка, столь частая в последнее время, не случилась. И он, набрав в грудь воздуха, как можно мягче сказал:
— Александр Васильевич! Сибирское правительство намного лучший вариант развития событий, чем эсеровский Политцентр. Уничтожение последнего и нанесение поражения чехам, которые, как вы знаете, во всем поддерживали эсеров, позволит…
Договорить Пепеляев не успел — вагон сильно толкнуло, и бывший председатель правительства с трудом устоял на ногах, схватившись за дверь. По вагону послышались шаги, и за спиной Виктора Николаевича появился начальник охраны полковник Удинцев.
— Ваше высокопревосходительство! Чехи прицепляют паровозы! Отправление через десять минут, эшелоны следуют без остановок до станции Тулун, а потом до самого Иркутска…
Порт Байкал
— Не думал я, что у атамана Семенова в контрразведке такие монстры, — лицо Смирнова было почерневшим от сдерживаемой ярости. — В Омске знали об этом, но масштаб… Сипайлов же душегуб, каких поискать надо. Думаю, что он не один, там еще барон Унгерн есть…
— Тоже душегуб изрядный, — устало согласился Ермаков. — Только бескорыстный, в отличие от этого подполковника. Просто в условиях вседозволенности гражданской войны многие офицеры распоясываются, не сдерживают в себе страшные инстинкты. Я их прекрасно понимаю, они отвечают на зверства врага. Вся штука только в том, что тем самым мы становимся на одну с ними доску. Я могу сказать одно — большевизм можно победить и большевизмом, но вот останемся ли мы после этого людьми…
— А что же делать? — растерянно промолвил моряк.
— Упорядочить все, узаконить. Пусть будут драконовские суды, но они должны быть. А села не нужно сжигать ни в коем случае — еще римляне говорили «разделяй и властвуй». Всегда будут те, кто предпочитает трудиться, а не партизанить. Причем их намного больше. Вот на них и надо делать ставку, просто купить их лояльность. А упертых нужно всех вырезать. Можно и с семьями, чтоб потом юные неуловимые мстители не выросли…
— Как вырезать?! Всех?! Ведь нельзя солдат на такое пускать! Это же их разложит, это же не солдаты станут, а…
— Успокойтесь, Михаил Иванович. Для таких грязных, но нужных дел, да — нужных, есть китайцы. Из них сейчас Маньчжурский батальон сколачивают, и туда же штрафников определят. Думаю, через дня три-четыре мы всех черемховских шахтеров раздавим, как клопов. Работать они все равно не будут, анархисты поголовно. Их в живых оставлять нельзя!
— А кто уголь добывать станет, Константин Иванович? Солдат на шахты отправите?!
— Там две тысячи китайцев до сих пор уголек рубят, а за труд ни хрена не получают. Потому что всю заработанную денежку кидают в общий котел и на наших лодырей делят. Вы знаете, сколько трудодней отработал каждый русский шахтер в прошлом году?
— Нет…
— Ровно двадцать. А казенные деньги им выделили за триста дней! В чем причина такого числа прогулов — день отработал, две недели прогулял? В пьянстве! Вы же в Омске сами их и спаивали. Только летом сообразили и стали завозить китайцев, но поздно. И как сейчас их заставить работать?
— Не знал, — пожал плечами Смирнов. — Да и никогда над тем не думал, меня флотские дела одолевали.
— Зря! Если мы хотим в Сибири удержаться, то должны всемерно опираться на трудящиеся слои населения, обеспечивать им спокойствие и порядок. Это элементарно — сытому и довольному человеку революции не нужны, если он не идиот и не раб своих безумных идей. Возьмите тех же радикальных интеллигентов. Ну а тех, кто ратует за «новый мир», типа всех ограбить и поделить, таких надо ликвидировать как класс, благо время позволяет. Вот потому в том же Иркутске патрули свирепствуют — и всех пойманных на месте преступления расстреливают. Нам воров, насильников и прочей опасной шушеры не надо. Их истреблять нужно активней, чем большевиков, дабы население увидело во власти защиту и гаранта спокойствия. Тем более вагоны с трофейным добром уже начали на народные нужды передавать.
— Понятно. Но на флоте никогда не интересовались политическим устройством, социальными учениями…
— И получили Кронштадт, броненосец «Потемкин» и нынешнюю матросню, что режет всех подряд без угрызений совести. А потому все морские офицеры должны ежеминутно держать матросов под контролем, заниматься с ними, объяснять, как говорится, политический момент. Кормить и одевать качественно, не скупясь и не воруя. И выявлять потенциальных мятежников. Самим выявлять, на контрразведку не надеясь. Этим вы и должны заняться в первую очередь. На всем флоте в целом!
— Меня опять хотят поставить на должность морского министра? — моряк напрягся, черты лица заострились. Он сейчас напоминал Ермакову гончую, что встала в стойку, обнаружив присутствие дичи.
— Должности морского министра не будет, как и самого министерства. У нас всего населения, включая туземцев, меньше трех миллионов. Потому плодить министров и генералов не только неразумно, но и обременительно для финансов. А потому правительство приняло решение назначить военному министру трех заместителей, в ранге «товарищей», с четко разграниченными полномочиями. Начальником Генерального штаба временно назначен полковник Вагин, бывший начальник окружного штаба. Звезд с неба не хватает, но за неимением гербовой пишут на простой, — Ермаков пожал плечами и улыбнулся, ибо сей полковник не более чем калиф на час. Как только к Иркутску подойдет армия Каппеля, на эту должность будет назначен один из опытных строевых генералов.
