Тила оторопела, узнав этот голос. Высокий, растрепанный, покрытый грязью и кровью молодой человек вел десяток солдат в рощицу, простиравшуюся перед ней.
Джон Харрингтон!
Его люди быстро заняли позиции, с непостижимой быстротой перезарядили ружья. Они раздирали зубами полотняные мешки с порохом. Металл скрежетал, когда они загоняли пули в ружья.
Семинолы вновь издали боевой клич. Тила обмерла от ужаса и чуть не закричала, — когда обнаженные, раскрашенные индейцы кинулись к холму.
Прогремели выстрелы, и три индейца упали. Три индейца, следовавшие за упавшими, прицелились.
Молодой солдат, стоявший под деревом, вскрикнул: его ранили в плечо. Джон отчаянно выругался, когда пуля угодила ему в руку. Еще один солдат упал, не издав ни звука.
Индейцы были уже повсюду. Начался рукопашный бой.
Солдаты пустили в бой сабли, ножи, приклады. Индейцы наступали. Солдаты сражались отважно. Падали и индейцы, и белые. Джон стоял под дубом, отдавая приказы своим людям:
— Отступайте к востоку, соединитесь с основными силами. Едва солдаты устремились на восток, два индейца бросились за ними. Еще двое уставились на Джона, зловеще улыбаясь. Джон здоровой рукой поднял ружье, как дубинку. Он смотрел в лицо смерти.
Вдруг Джон покачнулся и упал. Индейцы с воплями подскочили к нему.
Объятая ужасом, Тида, не думая о последствиях, соскользнула с дерева и закрыла собой Джона. Подняв голову, она увидела удивленные взгляды двух индейских воинов. Только тут она поняла, что они сейчас прикончат не только Джона, но и ее. А потом скальпируют.
— Нет! — Она вскочила, но ни на шаг не отошла от лежавшего в беспамятстве Джона.
Внезапно тот открыл глаза, и в них мелькнул ужас.
— Типа! Тила, ради Бога. Дикари убьют тебя! Как ты попала сюда? Уж не умер ли я?
— Ты не умер. Молчи!
Она вытащила амулет Джеймса и показала его индейцам.
Лица их выразили удивление. Один из индейцев подошел к ней и потрогал серебряный полумесяц. Тила затаила дыхание, пока они говорили друг с другом. Но когда один повысил голос, она отступила. И тут раздался грохот копыт.
Джеймс вылетел на поляну, спешился и, держа в руке нож, бросился к индейцам. Он прокричал что-то на языке мускоги, яростно и властно. Джеймс взмахнул ножом: это означало, что индейцы должны уйти.
Хотя его голос звучал уверенно, Тила видела, как он боится за нее. Джон с трудом поднялся.
— Джеймс, друг мой, уведи отсюда Тилу…
Один из индейцев бросился на Джеймса. Тот, оттолкнув Тилу к Джону, уклонился от удара. Пнув индейца ногой в живот, он подмял его и ударил о дерево. Индеец рухнул на землю.
Второй индеец, издав боевой клич, кинулся на Джеймса, и они сцепились, клубком покатившись по земле. Тила схватила ружье Джона, дрожащими руками зарядила его, но не решилась выстрелить, опасаясь ранить Джеймса.
Вдруг индеец взвыл от боли: Джеймс, пытаясь выбить нож, сломал ему руку. Джеймс вскочил, закричал на воина и поднял его на ноги. Минуту постояв, ошеломленный индеец кинулся в чащу.
— Вы спасли мне жизнь. — Джон прислонился к стволу дуба, но тут глаза его закрылись, и он упал без сознания.
— Ты покинула укрытие! — гневно воскликнул Джеймс.
— Мне пришлось, иначе они убили бы Джона. Джеймс опустился на колени перед раненым другом.
— Ему прострелили руку, он потерял много крови, — пояснила Тила.
— Позволь оторвать кусок твоей нижней юбки.
— У меня осталось немного серы, нужно обработать рану. Джеймс разорвал мундир Джона и очистил рану. Тила с радостью убедилась, что кость цела, и наложила жгут.
— Что ты им сказал? — спросила она. — Как заставил их уйти?
— Я сказал им, что наступают солдаты.
— Прекрасно.
— Но это правда. Тила вздрогнула:
— О Боже, что же нам делать? Мы же не можем оставить Джона! Вдруг солдаты пройдут мимо, не заметив его? Тогда он умрет.
— Да.
— Но… но нам нужно ехать…
— Мы никуда не поедем, — твердо сказал Джеймс.
— Что?! — Тила не верила своим ушам. — Но это безумие! Необходимо что-то придумать, иначе тебя схватят! О нет, мы должны уйти!..
Безумие? Да, она права, но Джеймс внезапно принял решение.
— Мы никуда не поедем. Прости, любовь моя, но мы не вправе оставить Джона умирать. И еще…
— Что? — прошептала она.
— Я причиняю вред тебе, Тила. И нашему ребенку.
— Но…
— Я устал от этого. Не то чтобы я хотел жить в другом месте, но не хочу больше убегать. Когда-то я считал бегство своим единственным шансом. Даже в отсутствие Оцеолы индейские вожди знают, что я им не враг. Более того, понимают, что я стою гораздо больше живой, чем мертвый, и никогда не нарушаю слова. Сейчас я намерен доказать белым, что ни в чем не виноват.
— Но тебя обвиняют в ужасных деяниях, а мы сейчас на поле боя…
— Я готов предстать перед всеми и доказать, что все это — ложь.
— Джеймс, тебя будут судить, и неизвестно…
— У меня есть надежда. Ты дала мне ее. Благодаря тебе я поверил, что есть справедливые люди независимо от цвета кожи. — Джеймс прижал к себе пораженную Тилу. — Нам нельзя упустить этот шанс. Я сделаю все ради тебя. Но и ты поверь в меня. Поверь, что я останусь таким же сильным в твоем мире цивилизованной жестокости, как и в своем.
Она пристально вгляделась в Джеймса и, улыбнувшись, поцеловала его.
— Я верю! О Господи, конечно же, верю!
И тут они услышали топот копыт.
Это приближались солдаты.
— Позови их, Тила, — сказал Джеймс.
— Я верю! — горячо прошептала она и громко позвала солдат на помощь Джону.
Глава 28
Хотя битву при Окичоби нельзя было назвать решающей победой, никто не сомневался, что командующий армией Закари Тейлор, новый человек в этой войне, услышит похвалы и более того — получит повышение.
В этом сражении, одном из крупнейших, индейцы с самого начала знали, что силы белых значительно превосходят их, но полагались на свою обычную тактику: они быстро наносили удары и исчезали в чаще. Это всегда приносило им успех, и они рассчитывали, что, воюя на болотах, сумеют победить и на этот раз. В конце концов, однако, их фронт был прорван. И все же белые понесли куда большие потери. Поэтому, хотя солдаты и захватили много пленных и скота, сражение привело не к окончанию войны, а лишь усугубило противостояние.
Джон, придя в сознание, рассказал солдатам, что Джеймс не участвовал в сражении на стороне индейцев, напротив, дрался с ними, чтобы спасти ему жизнь. Джошуа Брэндейс работал в госпитале, куда доставили Джона. И хотя судьба Джеймса все еще была неясна, он остался в госпитале вместе с Тилой, помогая ей ухаживать за ранеными.
