То, как он простил меня.
Баз наклоняется ко мне, и мое сердце сжимается в груди. У меня перехватывает дыхание.
— Губы, которые лгали, снова и снова, — шепчет он над моим ртом, его теплое, свежее дыхание дразнит меня и разбивает сердце. — Губы, которые только и делали, что целовали меня ложью.
Мои глаза расширяются. Ужас клубится в животе, и страх ползет вверх по позвоночнику от отстраненного выражения на его лице.
— Я…
Он обрывает меня, его пальцы прижимаются к моим губам.
— Я не хотел выслушивать твои извинения раньше, и, конечно же, мне все равно сейчас. Ты думаешь, я хочу читать твою чушь? Мне. Все. Равно. А теперь в последний раз — потому что, если мне придется сделать это снова, Маккензи, это будет некрасиво и невежливо — тебе нужно уйти. У меня наихудший случай синих яиц, и я хотел бы, чтобы ты ушла, прежде чем я начну.
Хотя по моим щекам текут слезы, он поворачивается ко мне спиной и захлопывает дверь перед моим носом. Я стою в шоке, беззвучные слезы и рыдания сотрясают мое тело. Когда женские стоны становятся громче, я крепче сжимаю стопку и поворачиваюсь. Я бросаю бумаги на барную стойку и убегаю. Я пробегаю мимо Дэна, мимо охраны и спускаюсь на лифте. Я падаю. Громкие, рваные рыдания заполняют маленькое пространство, когда я плачу обо всем, что потеряла.
Я плачу по человеку, которого, как мне казалось, знала. Я плачу, пока у меня ничего не остается.
Люди настороженно смотрят на меня, когда я выхожу из отеля. Я иду по длинному коридору и заказываю Uber. Я не утруждаю себя ожиданием. Чем быстрее я уберусь подальше от Себастьяна и его владений, тем лучше буду себя чувствовать.
Закончив жалеть себя и хорошенько поплакав, я приступаю к осуществлению своего плана. Я плачу за аренду, которая мне понадобится для поездки в Ферндейл. Иду в хозяйственный магазин и покупаю лопату.
Дрожащими руками я открываю свой ноутбук, страх змеится по моим венам, когда я вхожу в свою электронную почту. Завтра вечером я либо найду правду, либо ничего. В любом случае, то, что я написала, само по себе компрометирует, и кто-то должен это прочитать. Кто-то должен об этом узнать. И поскольку этот человек не Баз, как я надеялась, я должна с этим примириться.
Я открываю новое письмо и прикрепляю файл, ненавидя себя за то, что после всего того, что я сделала, они моя последняя надежда. Я не знаю, что я найду, но мне нужно, чтобы у кого-то было это. Мне нужно, чтобы кто-то понял. И, к сожалению, хотя я никогда не относилась к ним как к настоящим подругам, у меня остались только Кэт и Вера. Я быстро печатаю письмо, от которого на глаза наворачиваются слезы.
Прежде чем вы прочтете прилагаемый документ, я хочу, чтобы вы обе знали, что без вас я бы рухнула. Я так долго думала, что я одна, но всегда были вы двое. Мне жаль, что я не была самой лучшей подругой или самым лучшим человеком, но, пожалуйста, мне нужно, чтобы кто-то прочитал это просто на случай, если у меня отнимут шанс.
Я нажимаю отправить по электронной почте с прикрепленным документом и закрываю глаза. Я оглядываю номер и грустно улыбаюсь, желая, чтобы Мэдисон произнесла вдохновляющую речь, но она молчит с момента обнаружения координат.
Собрав все необходимое, я запихиваю бумагу с координатами и ящик с серьгой в сумку, прежде чем взять телефон и ноутбук, оставив все остальное в номере.
Машина, которую я взяла напрокат дешевая. И уродливая, судя по всему. Это помятый белый Шевроле Малибу. Внутри пахнет сигаретами, но мне все равно. У меня впереди девять с половиной часов езды. У меня нет времени терять зря.
Скорее всего, это произойдет завтра вечером, прежде чем я доберусь до городка. Сегодня вечером я немного проедусь, куплю еды, остановлюсь в другом дешевом мотеле, а завтра утром поеду дальше.
Это даст мне достаточно времени, чтобы все обдумать и подготовиться. Я провела девять лет в поисках ответов. И думаю, что наконец-то нашла их.
Мои веки трепещут, и требуется несколько секунд, чтобы понять, что я нахожусь в другом дешевом номере мотеля. Взгляд на дерьмовые, потрепанные часы на ночном столике говорит мне, что сейчас только 3:15 утра.
Я перекатываюсь на другой бок, пытаясь устроиться поудобнее, но вскрикиваю, когда понимаю, кто лежит рядом.
— Господи, Мэдди. Что, черт возьми, с тобой не так?
Я задыхаюсь, а она смеется надо мной, как обычно. Ее рука спрятана под подушкой, она подпирает голову и смотрит на меня. Я прищуриваюсь, глядя на нее.
— Где ты была?
Она бросает на меня снисходительную ухмылку.
— Ну, ты знаешь, рядом. Живя своей лучшей жизнью.
— Я серьезно, Мэдс. Я нуждалась в тебе, а тебя не было.
Она вдруг становится серьезной, откидывая мои волосы назад.
— Я всегда здесь, Маккензи. Всегда. — Мэдисон берет прядь моих волос, крутит ее туда-сюда и улыбается. — Ты действительно другой человек с таким цветом.
— Это было своего рода сутью.
— Я горжусь тобой, Мак.
Я сглатываю, борясь с внезапным приступом слез. Я вглядываюсь в лицо сестры и признаюсь, что на самом деле чувствую все это.
— Мне страшно.
— Я знаю. Но именно поэтому я здесь. Тебе нужно вставать. Ты должна добраться туда раньше всех.
Мои брови опускаются.
— Что это значит?
Она грустно улыбается.
— Вставай. А теперь иди, Маккензи.
Вздрогнув, я просыпаюсь. Открытые шторы позволяют солнечному свету проникать в комнату, ослепляя меня. Кто-то в соседнем номере дерется. Я слышу их возмущенные крики, а затем звук чего-то разбивающегося.
Должно быть, это и разбудило меня.
Я потираю виски, пытаясь стряхнуть странный сон. И снова разговор, момент с моей сестрой казался таким реальным. Боюсь, я официально сошла с ума. Я бросаю взгляд на часы на ночном столике и резко выпрямляюсь, широко раскрыв глаза.
— Нет, нет, нет, — бормочу я, сбрасывая простыни и иду в ванную.
Это не может быть подходящим временем.
Это невозможно.
12:15 дня.
Я проспала свой будильник. Мне все еще нужно вернуться в дорогу, чтобы добраться до Ферндейл вовремя.
Я бегаю по номеру, переупаковываю вещи и собирая все, что у меня есть. Я останавливаю выбор на быстром душе, а по дороге остановлюсь выпить кофе на завтрак. Я веду машину пять часов, только чтобы сделать перерыв на
