Он замялся. Такой поворот имел два конца. Он желал его и нет. Отсюда и бестолковое топтание. Как он сам окрестил это: "Бег на месте"
— Нет, но…
— Убедительных аргументов не желания меня здесь видеть не прозвучало… Но меня голыми руками не возьмёшь: едем за харчами. — Скорчила гримасу она, и, сдерживая смех добавила. — Командир, а помыться по — человечески здесь где-то можно?
Фёдор отмер.
— Прикажу истопить вечером баню. — Сказал он неуверенно. — Пойдёшь?
— С тобой куда угодно, — притянула она его за шею к себе.
После безумных объятий, он вернул её на подушки.
— Чёрт, заболтался, краса моя, омлет сгорит. Одевайся или ты хочешь непременно в постель, колючка? — игривым поцелуем ожёг он вздрагивающие девичьи губы.
— Мне всё равно, как скажешь… Она откинула простыню и села. Фёдор отвёл взгляд от красного пятна на простыне и подняв её на руки и покачал как в люльке. Промурлыкал.
— Умываться будешь?
Она не смотрела, а втягивала.
— У тебя есть тёплая вода?
— Целое ведро.
— Тогда полей на меня из ковшика, как вчера. Мне так понравилось…
Она мылась под душем из ковшика, ела яичницу с жаренными сосисками и луком и, кажется, была счастлива. Позавтракать спокойно не давали, то звонил телефон и Фёдор бежал к аппарату, то прибегал солдат с какими-то срочными документами. Она закатывала глаза к потолку: "Как можно в таком аду жить?"
— Это ненормально, у тебя нет никакой личной жизни, ты поесть и то по — человечески не можешь…
— Детка не шипи, это служба. Ешь, добавки хочешь?
На кое-какую добавку она согласилась.
— Давай кофе, только без сахара.
Он пожимает плечами.
— Сплошная экономия. Печенье, как я понял, тоже не будешь?
— Правильно думал, — с серьёзным видом поддакнула она.
Фёдор подвинул себе тарелку с печеньем и принялся кидать их по одному в рот.
— Мне больше достанется.
— Не лопнешь? — прыснула она. Ей уже ничего не хотелось, она просто наслаждалась просмотром его. Нравилось, как он ел. Не быстро и не жадно.
Поймав её взгляд, допивая кофе пробурчал:
— В самый раз. Собирайся.
Она подумала: сказать, не сказать… И всё же решилась
— Э-э! Я б не хотела ехать на том вашем козлике…
Скорченная гримаса дополнила глубину её чувств к этому средству передвижения.
Капитан её этих чувств не одобрял. Жизнь свою приукрашивать не желал и поэтому выдал всё, как есть.
— Это армейское средство передвижения. Могу «водовозку» подключить… Нет, не хочешь?
Она на всякий случай уточнила, вдруг про «водовозку» что-то не так поняла и это какая-то марка машины.
— А нормальной машины у тебя нет?
У него не было и, чтоб этот птенчик не витала в облаках, зарясь на его оклад, всё уж за один раз рассказал про зарплату военных.
— Э, барышня, машина денег стоит, а в армии зарплаты только на пропитание с трудом хватает… Так что радуйся, золотко, не пешком.
Она выслушала, но ни черта не поняв, проявила покладистость и согласилась с тем, что он предлагал, надеясь почерпнуть себе из того что-нибудь приятное. "Женщина она в конце-то концов или не женщина?!"
— Ладно. Дай мне время.
— Полчаса. О нет, только не это! — вскочил он, услышав вой сирены.
— Что это такое? — напугалась Ира.
Он распахнул шкаф и рванул на себя камуфляж. На сборы ушло минуты. Она оторопело смотрела на то, как он мечется по квартире, умудряясь одеваться, обуваться и объяснять ей ещё что-то там на ходу.
— Готовность. Малыш, поскучай с полчасика или немного больше. Мне надо. Я скоро. — Целуя её на ходу, влезал в камуфляж на бегу Фёдор. — Где портупея, ах да в шкафу. Ира, подай мне её…
Она стояла, как вкопанная силясь угадать, что он от неё хочет. Желания помочь было огромное.
— Это что?
— Чёрт! — поняв что ей слово «портупея» ничего не говорит принялся объяснять на пальцах. — Ремень широкий кожаный.
— С хвостиками? — уточнила она.
— С какими ещё хвостиками? — пробовал возмутиться он, но сообразив пошёл на попятную. — А, да точно с ремешками. Он! Там другого нет. Тащи.
— Чего она так орёт, уже все кому надо наверняка услышали?
— Положенное время. Ну, всё золотко, я побежал. — Чмокнул он её в надутые губки.
Ира вышла на крыльцо. Проводила. Ждать было муторно. Голову сжало тисками: "Надо чем-то заняться. Здесь с тоски сдохнешь". Но чем так и не нашла. Села у окна и принялась ждать. Посматривая на спокойно гуляющих с малышами женщин, подумала: "Вот жизнь! Это ж как надо любить мужиков, чтоб торчать с ними тут". Вернулся он через час на «уазике». Она видела это чудо техники под окном. Расскажи подругам, где меня и на чём черти носили не поверят.
Капитан летел, как на крыльях, метнулась навстречу. Запрыгнула на руки. Обвила руками шею.
— Ты готова, стрекоза? По полному параду!? Тогда поехали.
Несколько минут хватило, чтоб погрузиться. Настроив себя, Ира набрала в лёгкие побольше воздуха. Поехали. Терпения барышни хватило не надолго. Не доезжая до трассы, попрыгав на заднем сидении на выбоинах и больно стукнувшись головой о перекладину на крыше, Ира заканючила:
— Останови, я так больше не могу. Ещё пару метров на этой раздолбайке и мне уже никакая еда не потребуется. Ты сама жестокость.
Солдат вопросительно посмотрел на него. Фёдор, усмехнувшись, остановил машину и перешёл к ней. Обняв за плечи и прижав к себе, вкрадчиво спросил:
— Теперь как, нормально?
— Вопрос конечно спорный…
— Мне уйти?
— Вот уж нет, — заторопилась она его разуверить, уложив голову на широкое плечо. Ей было отчего-то легко и радостно. Проносившиеся мимо окраины города радовались вместе с ней хорошему деньку. Так ей казалось по крайней мере.
— Что вы делаете на той готовности, надеюсь это не военная тайна? — спросила она, стараясь угодить ему.
Заслышав такое, водитель ухмыльнулся, а капитан поправил:
— Вообще-то по готовности бегут расчёты на свои рабочие места. Учимся небо охранять.
Она ничего не успела ответить, повернувшийся водитель спросил:
— Как обычно, товарищ командир?
— Да, давай к тому «фуршету», что на выезде. У меня всего полтора часа времени.
— Как можно за полтора часа сориентироваться с покупками? — недовольно задёргала носиком Ира.
