— Окей, будет сделано.
— Максим, что ты собрался наколоть? — прошипела Кристина.
— Увидишь, — я ей подмигнул и улыбнулся.
Я сел в специальное кресло и снял с себя футболку. Кристина с тяжелым вздохом опустилась на диван. Пока Катя орудовала с иголками и аппаратом, менеджер с ресепшена принесла Кристине капуччино.
— Вы будете кофе? — Обратилась она ко мне.
— Да, чёрный американо без ничего.
Она кивнула и удалилась, а через пять минут вернулась со стаканчиком для меня.
Катя села на стул напротив меня и начала работу. Она была очень сосредоточена, на меня даже глаз не поднимала. Смотрела исключительно в область сердца. Машинка больно покалывала, но в целом терпимо. Периодически я слышал ёрзание Кристины на диване и ее тяжелые вздохи. Пару раз она порывалась подойти ко мне и посмотреть, но я ей запретил.
Через два часа Катя выключила машинку, отошла в сторону, еще раз осмотрела надпись и торжественно выдала:
— Готово!
А затем развернула меня к зеркалу. Кристина тут же подскочила с дивана и подлетела ко мне. Ее глаза широко распахнулись в изумлении. Мои тоже. Мне понравилась работа. Одно английское слово Masterpiece, что переводится как «Шедевр», было наколото красивыми прописными буквами прямо на сердце.
— Максим... — выдохнула Кристина, — ты сошёл с ума...
А затем ее губы расплылись в широкой улыбке.
Да, я сошёл с ума. По Кристине. Она моя Мона Лиза. Мой шедевр, как поёт в песне Мадонна. И я действительно хочу татуировку в честь нее. Прямо на сердце. Чтобы видеть каждый раз в зеркале, когда Кристина уедет.
Катя заклеила тату компрессом из бинта.
— Через пару дней покраснение сойдёт. Пока походите с компрессом.
Я встал с кресла и крепко поцеловал Кристину.
— Я тоже хочу татуировку, — обратилась Морозова к девушке, — у вас еще есть время?
Катя кинула взгляд на настенные часы.
— Пара часов еще есть.
— Эй, а ты что задумала? — обратился я к Кристине.
— Теперь твоя очередь сидеть на диване, Максим, — и подмигнула мне, а затем обратилась к мастеру, — я хочу тоже на сердце и тоже одно слово, — затем достала из кармана телефон и набрала его, — вот это.
— Хорошо.
Кристина села в кресло, сняла с себя майку и осталась в одном лифчике. И тут я очень обрадовался, что мастер — девушка, а не парень. Я бы не позволил мужчине пялиться на Кристинину грудь. Мне ничего не оставалось, кроме как беспомощно опуститься на диван. Если честно, я не очень хотел, чтобы Кристина делала себе татуировку. Что за бред? Одно дело я, а другое — она. Но Морозова была настроена решительно и буквально взглядом пригвоздила меня к месту. Я тяжело вздохнул и повиновался. Если Кристина что-то решила, ее никто не остановит. Даже я.
Через полтора часа Катя закончила и развернула Кристину к зеркалу. Я встал, чтобы подойти, но замер за Кристининой спиной, смотря в отражение.
На ее сердце такими же красивыми прописными буквами, как и у меня, было набито английское слово Hero. Герой. Я тяжело сглотнул, а Кристина лишь улыбнулась мне в зеркало.
Мастер также заклеила ее татуировку бинтовым компрессом, я расплатился на ресепшене, и мы вышли из салона. Я все еще пребывал в небольшом шоке от того, что Кристина решилась на такой шаг. Мне татуировки нравились всегда. Но зачем это сделала Кристина? Это так на нее не похоже.
— Максим, ты — герой, — она крепко меня обняла.
— А ты шедевр, Кристина.
Мы взялись за руки и в полном молчании направились к автосервису. Мы только что увековечили нашу любовь на своих телах. Что бы с нами ни случилось в будущем, где бы мы ни оказались — эти татуировки всегда будут напоминать нам друг о друге. Кристина всегда будет со мной, а я всегда буду с ней. Даже если нас на долгие годы разделит океан.
Когда мы подошли к ремонту машин, колесо уже было заменено. Я расплатился с мастером, и мы поехали в Москву, к первому дому Кристины. Я загнал «Девятку» в гараж, мы пересели на мою машину и направились в «Золотой ручей». Отчим и мама неожиданно уже были дома.
— Где вы были? — Спросила нас мать с порога.
— Максим учит меня водить машину, — ответила ей Кристина.
Мама удивленно на нас посмотрела, а отчим обменялся многозначительным взглядом с дочерью. Снова они говорят на своём языке.
Мы поужинали вместе и разошлись по своим этажам. Мама в любое время могла зайти в мою комнату, поэтому Кристина ко мне приходила, только когда на третьем этаже выключался свет. Это означало, что родители легли спать.
В своей комнате я подошёл к зеркалу, снял футболку и бинтовой компресс и еще раз посмотрел на татуировку. Она была сделана очень хорошо, несмотря на то, что салон находится в глухой провинции. Покраснение стало меньше, но все еще было заметно.
Кристина уезжает через 20 дней. Пару раз я заходил к ней в комнату и видел, что она на ноутбуке делает заказы одежды из интернет-магазинов. Также я несколько раз видел, как она перебирала свой шкаф. Очевидно, что готовится к поездке. Пару дней назад доставка привезла ей новый большой чемодан. Мы по-прежнему не обсуждаем с ней ее отъезд и то, как мы будем продолжать наши отношения дальше.
Но наши поцелуи и объятия по ночам становятся все крепче и отчаяннее. Иногда у Кристины из глаз текут одинокие слезинки и что-то мне подсказывает, что не только от оргазма. В постели мы с ней все меньше говорим и все больше растворяемся в друг друге. Хотя поначалу мы с ней часами могли болтать обо всем на свете.
Сегодня Кристина пришла ко мне в час ночи. Тихо вошла и, не включая света, легла на кровать. Я тут же поспешил накрыть ее собой. Жадно целовал губы, лицо, шею. Снял с нее ночную сорочку и прошелся пальцами по татуировке. Ее хорошо было видно в свете луны, который попадал в комнату. Затем мягко каснулся губами каждой буквы. Сейчас я понимаю, что рад, что Кристина ее сделала. Так я всегда буду с ней.
Дальше я целую любимую грудь, живот, зубами снимаю снимаю с нее трусики. Касаюсь языком клитора и слышу Кристинин стон. В постели мы заходим все дальше и дальше, все время пробуя что-нибудь новое. Кристине нравится экспериментировать не меньше, чем мне. Например, как-то раз она предложила заняться сексом с завязанными глазами. А однажды мы проходили мимо секс-шопа, и Кристина меня туда затащила. Мы накупили кучу разных штук, которые опробовали почти сразу же. Я уже молчу о позах и тем более местах, в которых мы занимаемся любовью. В этом доме у нас не было секса только на третьем этаже. Мы даже в моей машине любовью занимались. На капоте, кажется, даже осталась пара вмятин.
«Надо уметь обрести в одной женщине всех женщин», — сказал однажды французский писатель Оноре де Бальзак. Именно такие планы у меня на Кристину. И мне мало быть у нее первым. Я хочу быть еще и последним.
