Потерянный бог ухмыльнулся.
– Подумай. Нам нужен талисман на удачу. Нам нужна та сила, какой ты обладаешь.
– И что же это за сила?
– Сила Человека.
– Это-то и нужно всем богам, верно?
– Да, – согласился Кулл, хотя и с неохотой, – но некоторым она нужна больше, чем остальным. У Ринна и Кулла есть Ринн и Кулл, но нам было бы веселее, если бы ты пошел с нами.
Корум покачал головой.
– Ты понимаешь, что тебе не жить после Слияния?
– Я понимаю, Кулл.
– Ия надеюсь, ты теперь понимаешь, что это не я на самом деле убил Повелителей Порядка и Хаоса?
– Кажется, да.
– Я всего лишь завершил работу, начатую тобой, Корум.
– Как ты добр.
– Я говорю правду. Я тщеславный бог, я не питаю теплых чувств ни к кому, кроме Ринна. Но мне можно верить почти во всем. Уходя, я оставляю тебе правду.
– Благодарю тебя, Кулл.
– Прощай. – Грубо вытесанная фигура исчезла.
Корум прошел через двор, через пыльные залы и коридоры замка, поднялся на высокую башню, откуда было видно море. Он знал, что Лаум-ан-Эш, эта чудесная земля, теперь лежит на дне, лишь отдельные фрагменты до сих пор возвышаются над волнами. И он вздохнул, но не чувствовал себя при этом несчастным.
Он увидел, как в его сторону скачет по волнам кто-то черный с широкой ухмылкой на лице и не внушающим доверия взглядом.
– Корум? Корум?
– Я тебя знаю, – сказал Корум.
– Можно мне погостить у тебя, Корум? Я многое могу для тебя сделать. Я стану твоим слугой, Корум.
– Мне не нужен слуга.
Некто замер над морем, покачиваясь в ритме движения волн.
– Впусти меня в замок, Корум.
– Я не зову гостей.
– Я могу привести к тебе тех, кого ты любишь.
– Они и так со мной. – И Корум стоял на зубчатой стене, потешаясь над черным, который лишь злобно косился и фыркал. А потом Корум прыгнул, чтобы тело его ударилось о скалы у подножья горы Мойдель и чтобы дух его стал свободен от всего.
А черный взревел от ярости, от отчаяния и еще от страха…
– Он ведь последнее порождение Хаоса, верно? – спросил Эрикёзе, когда картина померкла и статуя Корума вернулась на место.
– В этом обличии да, – сказал ребенок, – несчастное создание.
– Я так часто встречал его, – продолжал Эрикёзе. – Иногда он служил добру…
– Но ведь Хаос и не есть совершенное зло, – заметил ребенок. – Как и Порядок не абсолютное добро. Это примитивное разделение, в лучшем случае они представляют собой всего лишь предпочтения, свойственные конкретным мужчинам и женщинам. Существуют другие элементы…
– Ты говоришь о Космическом Равновесии? – уточнил Хоукмун. – О Рунном посохе?
– Назовешь это Сознанием, да? – вставил Орланд Фанк. – Но сможешь ли ты назвать это Терпимостью?
– Все это примитивно, – настаивал ребенок.
– И ты признаешь это? – Оладан был изумлен. – В таком случае чем их заменить, что будет лучше?
Ребенок улыбнулся, но ничего не ответил.
– Хотите еще посмотреть? – спросил он Хоукмуна и Эрикёзе. Те замотали головами.
– Эта черная фигура постоянно нам угрожает, – сказал Хоукмун. – Замышляет нас уничтожить.
– Ему нужны ваши души, – пояснил ребенок.
Джон ап-Рисс произнес спокойно:
– В Йеле, в деревнях, ходят легенды об этом создании. Кажется, его зовут Сейтанн?
Ребенок пожал плечами.
– Стоит дать ему любое имя, и сила его увеличивается. Оставь его без имени, и сила его слабеет. Я зову его Страх. Величайший враг человечества.
– Но он хороший друг тех, кто использует его, – заметил Эмшон из Аризо.
Оладан уточнил:
– До поры до времени.
– Вероломный друг, даже для тех, кому он помогает больше всего, – сказал ребенок. – О, как же он мечтает, чтобы его впустили в Танелорн!
– Он не может войти?
– Сейчас сможет, но только потому, что он пришел меняться.
– И что же он меняет? – спросил Хоукмун.
– Души, как я уже говорил. Души. Смотрите, сейчас я его впущу. – И ребенок, кажется, лишился обычного спокойствия, когда взмахнул своим посохом. – Он пришел сюда прямиком из лимба.
Глава четвертая
Пленники меча
– Я Меч! – заявил черный. Он легкомысленно махнул рукой на собрание статуй вокруг них. – Они были моими когда-то. Я владел мультивселенной.
– Ты был лишен права наследования, – сказал ребенок.
– Тобой? – усмехнулся черный.
– Нет, – ответил ребенок. – У нас общая судьба, как ты и сам прекрасно знаешь.
– Ты не можешь вернуть мне то, чем я должен владеть, – заявил черный. – Где они? – Он огляделся по сторонам. – Где?
– Я еще не призывал их. А где?..
– Товары на обмен? Их я покажу, когда буду уверен, что у тебя имеется то, что мне нужно. – В знак приветствия он улыбнулся Хоукмуну и Эрикёзе, заметив мимоходом, ни к кому в особенности не обращаясь: – Я так понимаю, что все боги мертвы.
– Двое спаслись бегством, – сказал ребенок. – Остальные мертвы.
– Значит, остались только мы.
– Да, – подтвердил ребенок. – Меч и посох.
– Созданные в начале начал, – вставил Орланд Фанк, – после первого Слияния.
– Не многие смертные знают об этом, – заметил черный. – Мое тело было создано, чтобы служить Хаосу, а его – Равновесию, остальные служили Порядку, но только их больше нет.
– И что же вместо них? – спросил Эрикёзе.
– Это пока еще не решено, – заявил черный. – Я пришел сюда, чтобы обменять свое тело. Любое воплощение подойдет, или оба сразу.
– Но ты же Черный Меч?
Ребенок снова взмахнул посохом. Появился Джери-а-Конел в шляпе набекрень, с кошкой на плече. Он с неприкрытым изумлением уставился прямо на Оладана.
– Разве мы можем быть здесь вместе?
Оладан сказал:
– Я не знаю тебя, сэр.
– В таком случае ты не знаешь себя, сэр. – Джери поклонился Хоукмуну. – Мое почтение. Полагаю, это принадлежит тебе, герцог Дориан. – Он держал что-то двумя руками и теперь шагнул, чтобы отдать это Хоукмуну, но ребенок сказал:
