– Абсолютно.
– Но целовать мне нравится больше. Можно ещё?
– Можно, – выдохнул Фрэнк.
Похоже, я получила карт-бланш! Отлично, я могу сделать всё, что мне давно хотелось. А хотелось мне многого. Для начала я проложила дорожку из поцелуев от плеча по шее вверх, лизнула мочку уха, прошлась поцелуями по скуле, чмокнула кончик носа и вновь припала к губам, с энтузиазмом ответившим мне.
Руки Фрэнка продолжали бродить по моей спине, уже не пытаясь зафиксировать мою голову – я приняла «условия игры», и не стану делать ничего, что может мне навредить.
Целоваться было невероятно приятно, но мне хотелось продолжить свои исследования, выяснить границы того, что «можно». Поэтому я спустилась к подбородку, потом вновь проложила цепочку поцелуев по шее, только уже сверху вниз и по центру. Это было не особо удобно – мне пришлось сильно наклонить свою голову, а Фрэнку – откинуть свою, но я всё же это сделала. Потому что хотела сделать.
Остановившись на ямочке между ключицами, проведя пальцем по цепочке, на которой, как я знала, висел фамильный медальон, я недовольно подёргала горловину футболки.
– Она мне мешает. А можно её снять? Это ведь не причинит мне вреда, правда?
– Можно. Не причинит, – согласился Фрэнк, и его футболка мгновенно улетела куда-то мне за спину. Надеюсь, не в воду. Судя по звуку, точнее, его отсутствию – не долетела.
Я с жадностью стала рассматривать открывшуюся мне картину. Да, всё это я видела и раньше, прижималась щекой, даже целовала, но всё равно не смогла удержать восторженного вздоха – это было так прекрасно.
– Знаешь, я начинаю понимать чувства того карлика из анекдота, – зачарованно возя растопыренными пальцами по грудным мышцам Фрэнка, пробормотала я.
– Анек... дота?.. – голос Фрэнка заметно срывался.
– Ну, того, который женился на великанше, – не отрывая глаз от того, что проделывали мои руки, пояснила я. – И он всю первую брачную ночь прыгал по ней и орал: «И это всё моё!» Это всё моё...
– Твоё, – выдохнул Фрэнк, и взглянув на его лицо, я увидела, что он закрыл глаза и тяжело дышит. – Я весь твой.
– Мой, – кивнула я. – А я твоя.
Возможно, со стороны это прозвучало несколько возвышенно, даже пафосно. Но я говорила то, что думала, в чём не сомневалась. И слышал меня только мой Фрэнк, а он думал так же.
Я продолжила исследовать торс Фрэнка. Его плечи были широченными, руки и грудная клетка бугрились мускулами. Сила исходила от него буквально зримыми волнами, но мне нравилась эта сила, она не пугала меня совершенно. Я чувствовала себя рядом с ним в полнейшей безопасности, зная, что меня защищает такое могучее и суперсильное существо.
Я стала покрывать поцелуями всё, до чего могла дотянуться – плечи, грудь, руки. Потёрлась носом о маленький сосок, потом лизнула его и с интересом увидела, как он съёжился. Руки мои в это время пересчитывали кубики пресса на крепком животе.
– Ты красивее самой красивой статуи! – восхищённо прошептала я. – Давид рядом с тобой – просто уродливый доходяга!
Ответом мне было лишь тяжёлое дыхание. Взглянув в лицо Фрэнку, я увидела, какими темными, почти черными кажутся его глаза, настолько расширились его зрачки. Его глаза буквально пылали, дыхание было неровным, но при этом руки продолжали невероятно нежно гладить мою спину. Возможно, я слегка перегнула?
– Фрэнк, мне остановиться?
– Не надо, – он покачал головой, не разрывая нашего зрительного контакта. – Делай со мной всё, что хочешь.
– Ла-адно... – задумчиво пробормотала я, медленно опуская взгляд, разглядывая каждую чёрточку любимого лица. Едва заметная тёмная тень уже стала заметна на щеках. Я вспомнила рассказ Фрэнка о его «инопланетной» особенности.
– Подними руку, – попросила я.
Брови Фрэнка взлетели вверх – его явно удивила моя неожиданная просьба, но руку он поднял тут же, ни секунды не раздумывая. Я провела пальцем по гладкой подмышке.
– И правда – ни волосинки, – я, словно зачарованная, продолжала выписывать круги по гладкой коже. – Щекотно?
– Нет. Моя кожа слишком плотная, чтобы почувствовать щекотку от твоих прикосновений. Но они доставляют мне невероятное наслаждение.
– Тогда продолжим!
Я вновь провела рукой по груди Фрэнка, но уже немного с другой целью – исследовательской.
– И тут – ни волосинки! Ты и правда инопланетянин!
– А ты сомневалась? Крыльев тебе было недостаточно? – усмехнулся Фрэнк.
– Тогда ты весь был необычным. А сейчас – внешне вообще от человека не отличаешься. Ты, конечно, больше и красивее, но в целом – совсем как человек. Но вот это отсутствие волос ниже шеи... Та-ак странно!
Я пропутешествовала ниже, погладила живот и проследила пальцем отсутствующую дорожку вниз, к поясу брюк.
– Да, и там тоже ни волоска, – предвосхищая мой вопрос, сказал Фрэнк. – Но, Солнышко, лучше тебе пока вернуться немного выше. Мой самоконтроль трещит по швам.
– Извини! – мои руки порхнули вверх, к плечам Фрэнка. – Здесь можно? Только футболку обратно не надевай!
– Не буду.
– А... А хочешь... – мне только что пришло это в голову, и я решила рискнуть. – Хочешь, я тоже сниму футболку?
– Дааа, – буквально простонал Фрэнк. Его глаза стали совсем чёрными.
Быстро, чтобы не растерять решимость – всё же ничего подобного я прежде не делала, – я сдёрнула свою футболку и тоже кинула куда-то вбок, нимало не озаботившись местом её приземления. Я не сводила глаз с лица Фрэнка, наблюдая за его реакцией. И она меня не разочаровала. Его глаза расширились в восхищении, обегая моё тело, любуясь им. И под этим взглядом зачатки моего смущения исчезли, всё, что я чувствовала – гордость от того, что открывшееся зрелище явно приводит Фрэнка в восторг. Конечно, на мне ещё оставался бюстгальтер, так что я была обнажена даже меньше, чем многие женщины на пляжах, например. Но всё равно, показаться перед кем-то в нижнем белье для меня было чем-то невероятно интимным. И, конечно же, это мог быть только мой Фрэнк, и больше ни один мужчина в мире.
Я не была в особом восторге от своей фигуры. Собственно, для нашего вида я была ещё подростком, я уже вытянулась ростом со взрослую женщину-оборотня, но, в отличие от их роскошных фигур с пышной грудью и бёдрами при тонкой талии, таких, что хоть сейчас на обложку «Плейбоя», я могла похвастать разве что тонкой талией. А в целом моя фигура заслуживала в лучшем случае эпитет «стройная», а если судить более критично, то «тощая». И это совершенно не зависело от того, что я ем, и в каком количестве. «Взрослая», женственная фигура у меня окончательно сформируется перед самым обращением, и больше уже никогда не изменится. А пока назвать мою фигуру «аппетитной» мог разве что кто-то слепой.
Или любящий. Потому что глаза Фрэнка сияли неподдельным восхищением, а его губы шептали:
