Глава 18
Свадьба была безупречно прекрасной. Они сыграли ее в домеРасса. Пианино и две скрипки играли что-то изящное из Брамса, когда Танамедленно спускалась по ступеням в простом платье из белоснежного крепдешина. Еесветлые волосы были распущены и покрыты широкополой очень красивой шляпкой слегким намеком на вуаль. Атласные туфельки были цвета слоновой кости.Присутствовало около сотни человек. Джин стояла в уголке и почти весь деньпроплакала от избытка чувств. Она купила прелестный бежевый костюм от Живанши ивыглядела такой гордой, что у Таны каждый взгляд на нее вызывал слезы.
— Ты счастлива, любовь моя? — Расс так смотрел наТану, что сердце ее готово было вырваться из груди.
Казалось невероятным, что именно ей так повезло: найтитакого мужчину, и она никогда даже в самых смелых мечтах не могла представитьвсего того, что получила от него и вместе с ним. Как будто она была рождена длянего. Тана поймала себя на мыслях о Гарри, когда шла к алтарю. «Ну, стараязадница? И как я тебе теперь?» Она улыбалась сквозь слезы. «Ты все сделалавеликолепно!» Она знала, что Гарри безумно полюбил бы Расса, и эта любовь былабы взаимной. Она просто чувствовала Гарри рядом. Гаррисон и Аверил прислалителеграмму. Дочери Расса с мужьями были здесь. Обе они были стройными,привлекательными, приятными женщинами. Их мужья тоже понравились Тане. Этучетверку очень легко было полюбить. Они, в свою очередь, от души приветствовалиее. Ли особенно тепло приняла Тану в качестве мачехи, хотя разница в возрастесоставляла всего двенадцать лет.
— Слава богу, у него хватило ума подождать, пока мывырастем, прежде чем снова жениться, — смеялась Ли. — Во-первых, вдоме теперь в тысячу раз спокойнее и тише, а во-вторых, тебе не придетсявозиться с нами. Он так долго был одинок. Мы с Бет чертовски рады, что вы вышлиза него замуж. Мне было ненавистно думать, как он одинок в этом доме.
Она была слегка сумасбродна, но одета удивительно красиво,по своей собственной модели. — Она была явно без ума от Расса и каксумасшедшая любила своего мужа. Бет тоже очень любила всю семью. Вся группавыглядела просто идеально. Когда Джин посмотрела на них, она вдругпочувствовала благодарность, что Тана в свое время не сглупила и не запала наБилли, когда сама Джин толкала ее на это. Ну до чего же разумна была Тана,молодец, что дождалась этого исключительного мужчину. И что за жизнь! Этот домбыл самым роскошным из всех когда-либо ею виденных. И ее Тана чувствовала себяабсолютно свободно с дворецким и горничной, которые уже много лет служили уРасса. Она плавно переходила из комнаты в комнату, развлекая его друзей. Гостиобращались к ней «Ваша честь», а кто-то еще прочел шутливые стихи осудье-женщине и судье-мужчине.
Это был удивительный вечер. Потом Тана и Расс уехали в Мехико,через Ла Джолла и Лос-Анджелес, провести медовый месяц. Тана взяла на работемесячный отпуск, а когда вернулась, ее новая фамилия каждый раз вызывала у нееулыбку. Судья Тана Карвер… Тана Кар-вер… Тана Робертc Карвер… Она вездедобавляла его фамилию. Нет, эти феминистские заскоки не для нее! Она ждала еготридцать восемь лет, почти тридцать девять, и сопротивлялась браку почти двадесятилетия, и если уж сейчас она в него погрузилась, надо извлекать из этоговсе выгоды! Каждый вечер она возвращалась домой умиротворенная и счастливая отвстречи с ним. Настолько, что Расс даже подшутил над ней как-то ночью:
— Когда же ты начнешь вести себя как настоящая жена иворчать на меня хоть немножко?
— Думаю, я забыла, как это делается.
Он улыбнулся ей, и они снова заговорили о ее доме. Онаподумывала сдать его в аренду. Он был такой прелестный, что ей не хотелосьпродавать его. Однако она знала, что никогда больше не будет в нем жить.
— Может быть, следует его просто продать, в концеконцов?
— А что, если я арендую его у тебя для Бет и Джона,когда они вернутся домой?
— Это было бы восхитительно, — улыбнуласьона. — Дай подумать… Ты можешь получить его за два поцелуя и… путешествиев Мехико…
Он засмеялся, и наконец они решили оставить дом, сдав его варенду. Тана была как никогда счастлива. Это был один из тех редких периодоввремени, когда все в полном порядке, все идет так, как тебе хочется. И вдругоднажды она на полном скаку столкнулась с кем-то. Она торопилась из залазаседаний на обед с Рассом и неожиданно обнаружила, что стоит лицом к лицу сДрю Лэндсом. У него сделалось такое лицо, будто кто-то плеснул нефтью на газонперед его домом, когда увидел, с кем столкнулся. Они постояли, дружески болтая,пару минут. Просто невероятно было осознавать, сколько боли он ей причинилкогда-то. Глядя на него теперь, она едва могла представить себе это. Гораздоболее поразительно было обнаружить, что Джулии было уже восемнадцать, аЭлизабет — двадцать два.
— Великий боже, неужели это было так давно?
— Должно быть, так, Тэн, — его голос звучал ровно.Вдруг она почувствовала раздражение. По его глазам Тана видела, что он ужезагорается надеждой, для нее неприемлемой, причем давным-давно. — Мы ужешесть лет в разводе с Эйлин.
Да как он смеет говорить ей это… как он посмел развестисьпосле того, как причинил Тане столько боли!
— Это просто ужасно, — ее тон был холоден. Ейвдруг стало неинтересно, что он там говорит. Она не хотела опаздывать к Рассу.Она знала, что Расс работает над очень важным делом.
— Эй, полагаю, если… может быть, мы могли бы иногдавидеться. Я живу теперь в Сан-Франциско…
Она улыбнулась ему:
— Мы были бы рады как-нибудь повидаться с тобой. Носейчас мой муж просто похоронил себя заживо в огромном деле. — Ее улыбкабыла почти злорадной, она помахала ему на прощание с какими-то ничего незначащими словами и исчезла.
А Расс увидел торжество в ее глазах, все еще переполнявшееее, когда они встретились за обедом в «Хейс-Стрит-Гриле». Это было одно из ихлюбимых убежищ. Тана часто встречалась здесь с Рассом, чтобы поцеловаться застоликом в углу и счастливо посидеть в объятиях друг друга, в то время какпосетители улыбались им.
— Что же тебя так обрадовало? — Он очень хорошо еезнал.
— Ничего… — Однако у нее не было секретов от Расса, немогла она хранить и этот. — Я только что столкнулась с Дрю Лэндсом,впервые за семь лет. Какой же он мерзавец! Думаю, он всегда был таким,маленький кусок жидкого дерьма.
— Ай-яй-яй! Что же такого он натворил, чтобы заслужитьстолько эпитетов?
— Это тот самый женатик, о котором я тебе рассказывала…
— А-а! — Расс веселился, видя огонь в ее глазах.Он знал, что ни в коем случае она никогда ни на кого его не променяет, непотому, что так уж был уверен в себе, а потому что верил в ту любовь, котораяих соединяет. Такая любовь — большая редкость в жизни. Он был благодарен судьбеза нее. Никогда ни с кем не было у него ничего похожего.
