Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Неужели индуистский мистический опыт правда заложен в нас и нужно только 200 микрограмм ЛСД, чтобы он проявился? Если что-то подобное кетамину выделяется во время смертельной опасности или клинической смерти и люди, приходя в сознание, всегда рассказывают одно и то же – о небесах и Боге, тогда, может, и западные, и восточные религии прочно встроены в архитектуру нейронных сетей нашего мозга?
Сложно понять, почему эволюция выбрала мозги, которые предрасположены к такому опыту, поскольку никто не умер от желания познать мистическое, и каждый может пережить этот опыт. Может ли быть причиной этих вызываемых наркотиками ощущений, как и околосмертных явлений сверхъестественных существ, просто некий не значимый для эволюции врожденный дефект в мозгу, который случайно время от времени вызывает измененное восприятие мира? По-моему, это крайне неправдоподобно и, возможно, представляет собой не более чем отчаянную попытку рационалиста избежать серьезной встречи с мистическим.
Единственная альтернатива, насколько я понимаю, заключается в том, что каждый человек без исключения уже пережил опыт, как у тех путешественников, которые возвращались из царства смерти: ощущение полета, переход от темноты к свету, видение, в котором, по крайней мере иногда, появлялась огромная смутно различимая и окруженная сиянием фигура. Есть только один общий опыт, который подходит под это описание. Это рождение.
Его зовут Станислав Гроф. В некоторых вариантах произношения его имя и фамилия могут рифмоваться. Это врач и психиатр, который более двадцати лет применял ЛСД и другие психоделические препараты в психотерапии. Он начал заниматься лечением в Праге в 1956 г., задолго до расцвета американской психоделической культуры, и в последние годы продолжает эту работу в немного другой культурной среде в Балтиморе, штат Мэриленд. У Грофа, вероятно, самый большой научный опыт исследования воздействия психоделических веществ на пациентов, чем у кого-либо еще[205]. Он подчеркивает, что, тогда как ЛСД можно использовать для развлечения и в познавательных целях, он может оказывать и другое, более глубокое воздействие: например, точное воссоздание перинатального опыта. «Перинатальный» – это неологизм, буквально означающий «около рождения», который применяется не только к периоду времени непосредственно после рождения, но также и до него. (По аналогии с околосмертным.) Он рассказывает, что многие пациенты после достаточного количества сессий на самом деле снова переживают, а не просто вспоминают глубоко отложившийся опыт с перинатальных времен, который они пережили давно и в который, как считается, с нашей несовершенной памятью невозможно проникнуть. На самом деле это достаточно общий опыт, вызываемый ЛСД, пережитый вовсе не только пациентами Грофа.
Гроф различает четыре перинатальные стадии, обнаруженные при психоделической терапии. Стадия 1: блаженная удовлетворенность ребенка в утробе, свободного от всех забот, в центре малой, темной, теплой Вселенной – космос в амниотическом мешке[206]. В своем внутриутробном состоянии плод, похоже, испытывает что-то очень близкое к океаническому экстазу, описанному Фрейдом как источник религиозных чувств. Плод, конечно, двигается. Как раз перед рождением он, вероятно, даже более активен, чем сразу после рождения. Вполне возможно, что мы можем временами отрывочно вспоминать этот райский золотой период, когда любая потребность – в пище, воздухе, тепле и удалении отходов – автоматически удовлетворялась еще до того, как ощущалась, с помощью прекрасно разработанной системы жизнеобеспечения, и в смутных воспоминаниях годы спустя описывать его как «единение со Вселенной».
На стадии 2 начинаются схватки. Стенки, к которым прикреплен амниотический мешок, основание стабильной внутриутробной среды, предают. Они сильно сжимают плод. Вселенная пульсирует, безопасный мир внезапно превращается в космическую камеру пыток. Схватки с перерывами могут длиться часами. Со временем они становятся более сильными. Нет никакой надежды, что все прекратится. Плод ничем не заслужил такую судьбу – невинное существо, чей космос обрушился на него, ввергнув в бесконечную агонию. Насколько серьезно это потрясение, можно судить по деформации черепа у новорожденного, которая все еще заметна в течение несколько дней после рождения. Хотя я могу понять сильную мотивацию полностью стереть все следы этих страданий, не могут ли они проявляться при стрессе? Гроф задается вопросом: не может ли смутное и подавленное воспоминание об этом опыте вызывать параноидальные фантазии и объяснять человеческую склонность к садизму и мазохизму, к отождествлению себя с нападающим и жертвой, к этому детскому желанию разрушить мир, который, насколько мы знаем, может завтра стать ужасающе непредсказуемым и ненадежным? Гроф обнаруживает, что воспоминания из следующей стадии связаны с образами цунами и землетрясений, аналогами внутриутробного предательства в физическом мире.
Стадия 3 – это завершение процесса рождения, когда голова ребенка прошла через шейку матки и младенец может, даже если его глаза закрыты, воспринимать туннель, освещенный с одного конца, и ощущать сияние внеутробного мира. Выход на свет для создания, которое все время существовало в темноте, должен стать глубоким и на каком-то уровне незабываемым опытом. И там смутно различимая из-за низкого разрешения глаза новорожденного некая богоподобная фигура, окруженная ореолом света, – акушерка или отец. В конце ужасных родовых мук младенец вылетает из внутриутробной вселенной и поднимается к свету и богам.
Стадия 4 – время непосредственно после рождения, когда родовая асфиксия прошла, когда ребенка завернули в одеяло или запеленали, обняли и накормили. Если вспомнить все точно, контраст между стадиями 1 и 2 и 2 и 4 для младенца совершенно без какого-либо другого опыта должен быть очень глубоким и ярким, и стадия 3 как переход между страданиями и по крайней мере имитация космического единства стадии 1 должна существенно влиять на более позднее мировоззрение ребенка.
В рассказе Грофа и в моем изложении, конечно, есть место для скептицизма. Многие вопросы требуют ответа. Вспоминают ли когда-нибудь дети, рожденные с помощью кесарева сечения, страдания стадии 2? Видят ли они при психоделической терапии меньше образов катастрофических землетрясений и цунами, чем те, кто был рожден посредством нормальных родов? И наоборот, в большей ли степени склонны дети, рожденные путем плановых родов после особенно сильных схваток, вызванных гормоном окситоцином[207], приобретать психологический груз стадии 2? Если матери дают сильное успокоительное, будет ли человек во взрослом состоянии вспоминать совсем другой переход от стадии 1 прямо к стадии 4 и никогда не сообщать при околосмертном опыте о ярком явлении сверхъестественного существа? Могут ли новорожденные различать образ в момент рождения или они просто чувствительны к свету и темноте? Может ли описание появляющегося при околосмертном опыте размытого сияющего бога, не имеющего четких контуров, быть совершенным воспоминанием несовершенного неонатального образа? Выбраны ли пациенты Грофа из самого широкого возможного круга людей или эти сообщения относятся к нетипичной группе человеческого общества?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
