– Мистер Аурелио, – произнесла Агнет с отсутствующим взглядом.
Роберт проморгал глаза, точно отгоняя наваждение. А придя в себя, нахмурился и уточнил:
– Это – психиатр?
Агнет тоже очнулась от кошмара и уставилась на Роберта ответным хмурым взглядом.
– Нет, это – кот, – пояснила она.
И с этими словами подняла с пола пушистого и толстого рыжего кота, который все это время терся о ее ноги, выпрашивая что-нибудь вкусненькое, точно он заработал поощрение за долгий упорный сон, а противная хозяйка не выполняет условий оплаты. Она обняла кота, который тут же занял удобное положение, сложив лапки ей на плечи.
– Я нашла его котенком, провалившимся в уличный слив канализации. Он был жутко больным и замерзшим. Он бы утонул, если бы никто не вытащил его оттуда, ливни в те дни были сильными, – по ходу рассказа Агнет гладила кота, который довольно мурчал у нее на груди. – Я не сразу прониклась к нему заботой. Лечила и кормила с бутылочки как-то механически, просто, чтобы он выжил. Знаешь, как матери кормят новорожденных – они не дают себе отчет при каждом кормлении, что спасают малыша от голода, а просто кормят по часам. Также и я.
Агнет вернулась на стул напротив Роберта, Мистер Аурелио тут же устроился у нее на коленях, требуя продолжения ласк.
– Но однажды я проснулась ночью и увидела, что он спит рядом. Хотя я всегда оставляла его на лежанке в углу гостиной. Он был очень маленьким и сам забираться на кровать не умел – она была слишком высокой для него. И чтобы забраться ко мне, ему пришлось придумать план. Он запрыгнул на кресло, с него – на тумбу, а оттуда на кровать. И я больше, чем уверена, что он пытался не один раз. Так вот тогда я поняла, что это пусть маленькое, но все-таки живое существо с разумом, так нуждалось во мне, что самоотверженно проделало нелегкий путь, просто чтобы уснуть рядом.
Кот, уставший от ласк, запрыгнул на стол и начал обнюхивать чашки.
– Тогда я поняла, что для него я – целый мир. Я нужна ему не только для еды и ласк, но и просто, чтобы быть рядом. Мне нужен был кто-то, кто нуждался бы во мне. Кто-то, для кого я буду значить целый мир!
Роберт затаил дыхание.
– У тебя есть кто-то, кому ты нужен? У тебя есть кто-нибудь, для кого ты – целый мир? – спросила Агнет.
Роберт выдохнул и закрыл глаза.
«Прежде чем уйдешь, запомни: ты для меня – целый мир. Ты нужен мне. Ты нужен нам».
Роберт закрыл глаза рукой, не веря, что это происходит на самом деле. Нина увидела все вплоть до настоящего момента. Нина знает о его угрызениях совести, о его бесконечной петле, в которой он запер сам себя, и о его настолько жестокой разбитости, что желание жить покинуло его.
Зачем он тебе такой, Нина? Как он может быть для тебя целым миром? А как эта убитая горем женщина, наполненная презрением к самой себе, смогла стать целым миром для кота?
Роберт смотрел на наглую морду, слизывающую остатки варенья с его ложки, и все больше понимал смысл сказанных слов. Нина нуждается в Роберте, потому что он помогает ей бороться с болезнью, открывать горизонты, но самое главное – он помогает ей верить в силу прощения. Эрик говорил о том, что навязчивые галлюцинации вызваны невероятно сильным желанием мести, запрятанным глубоко в душе Нины. И теперь она будто проводит некий эксперимент, заставляя всех вокруг прощать врагов и обидчиков, словно давая испробовать незнакомый фрукт другому, прежде чем съесть самой. В таком контексте, прощение, столь необходимое Нине самой, и вправду играло роль целого мира. Мира, свободного от кошмаров.
Роберт вздохнул и погладил кота, который стал своеобразной метафорой самого Роберта. Такой же рыжий и такой же значимый для потерянной в жестоком мире женщины. Мистер Аурелио немедленно стал обнюхивать ладонь незнакомца.
– Где ты наблюдаешься? – спросил Роберт.
Агнет смотрела то на Роберта, то на кота и, кажется, глаза ее тоже засветились слабым огоньком надежды.
– Больница Брашова, – ответила женщина.
– В понедельник ляжешь в Центральный исследовательский центр, – отрезал Роберт.
– Я не прошу у тебя помощи, – ответила Агнет.
– А я и не предлагаю. Я констатирую факт.
Женщина промолчала. Она не привыкла получать подачки, она всю жизнь справлялась с невзгодами сама. Она была сильной и гордилась этим. И приказной тон пасынка сыграл важную, пусть и наигранную, роль в принятии помощи.
– Хорошо. Но у меня есть просьба, – произнесла Агнет.
Роберт взглянул на женщину, тщательно скрывая свои намерения выполнить все, что только попросит эта отважная женщина.
В машине становилось жарко из-за ожесточенного спора между двумя телохранителями. Нина пыталась сосредоточиться на книге, но эти два подобия мужчин не оставляли ей выбора, и она волей-неволей была втянута в конфликт.
– Я тебе говорю, не меньше метра! Вот столько было! – Авель раскрыл руки в высоту, изображая метр.
– Это невозможно! По всем физическим, аэродинамическим показателям! – спорил Карл.
– Да тут не в аэродинамике дело!
– Дело всегда в аэродинамике, когда речь идет о полетах!
– Здесь вопрос преодоления силы тяжести! Я же не говорю про горизонтальный полет, мать твою!
– Преодоление гравитации – вот, о чем ты говоришь!
– Да какая разница?
– Огромная! В их случае это – невозможно! Черт возьми, это же не ракета! – Карл начинал выходить из себя.
Авель, наконец, повернулся к Нине и, покрасневший от спора, попросил:
– Нина, ну, скажи ему! Я ведь не обманываю!
Нина устало закатила глаза.
– Я не растрачиваю свои силы на всякую ерунду, – заявила Нина.
А через секунду добавила:
– И нет, Карл, он не врет. Авель, действительно, видел пингвина, вылетающего из воды на метровую высоту.
– Ага! – Авель стукнул бойца в плечо.
– Но это – невозможно! Пингвины не умеют летать! – не унимался Учтивый.
– Они крыльями создают пузыри в воде и таким образом получают ускорение, которое помогает им преодолеть сопротивление воды, – сказала Нина.
– Я ж говорю! Как ракета! Пиу! – Авель показал в воздухе выстрел.
Внезапно дверь в машину открылась, и Роберт плюхнулся на заднее сидение.
Три пары глаз удивленно уставились на Роберта. Вернее на то, что он держал в руках. Толстый рыжий кот смотрел на озадаченных людей с презрением короля, который не понимал, что эти людишки забыли в его машине.
– Что? – спросил Роберт.
Бойцы тут же отвернулись, скрывая ехидные улыбки. Но по их дергающимся плечам Роберт понял, что скоро в их среде пойдут слухи о его невменяемости.
