Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Относительно «скученности» уже было сказано выше: Лиепая (Либава) была скорее «банкой с килькой». Базирование крупного корабля в Лиепае давало хотя бы призрачную возможность его использования против наступающего противника. Выше, в главе о событиях 22 июня 1941 г. в Прибалтике, уже указывалось, что 291-й пд была специально придана железнодорожная батарея для самообороны от угрозы со стороны моря. Но она, как мы знаем, осталась невостребована, простояв 22 июня развернутой в сторону моря. Своя логика, таким образом, у И. В. Сталина была. Флот должен оправдывать вкладываемые в него средства. Да, безусловно, положение линкора на приморском фланге армии было бы весьма опасным. Не исключено, что объявление тревоги запоздало бы, и корабль мог стать жертвой германской авиации буквально в первые минуты войны. С другой стороны, полосу наступления 291-й пд окутывал туман, и этот же туман мог скрывать советские корабли от глаз противника. Действия крупных немецких кораблей на Балтике в последние месяцы войны показывают, что определенная надежда на безнаказанность обстрелов с моря все же имелась.
Высказывания Н. Г. Кузнецова производят в целом негативное впечатление: «Всего за несколько дней до войны из Таллина ушел «Марат», а второй линкор, «Октябрьская революция», перебазировался только в июле, когда уже шла война, с большим риском». Т. е. еще до войны корабли оттягивались в глубокий тыл.
Волна приведения флота в состояние готовности № 1 довольно быстро докатилась до Лиепаи. В 1.00 22 июня была получена шифровка с указанием привести все части, корабли в боевую готовность. В 4.00 22 июня командир 1-й бригады подводных лодок Н. И. Египко получил указание от начальника штаба КБФ о рассредоточении лодок по реке, также было приказано принять на борт все виды снабжения и немедленно перевести подлодки 4-го дивизиона в Усть-Двинск, а 3-го дивизиона в Виндаву. Египко дал указание командиру 3-го дивизиона в Либаве о принятии всех запасов и переходе в новое место базирования. Командир 3-го дивизиона капитан 3 ранга А. К. Аверочкин был старшим командиром Либавской группы.
Подготовка к перебазированию заняла несколько часов. В 14.00 Аверочкин отправил донесение о готовности к выходу. Не были готовы к выходу по вышеуказанным причинам лодки С-1, С-3, М-71, «Спидола» и «Ронис». По некоторым данным, небоеготовые корабли, в том числе эсминец «Ленин», были подготовлены к взрыву уже в середине дня 22 июня. В 15.15 первого дня войны командир бригады подлодок приказывает своим подчиненным в Лиепае «выходить по готовности, на переходе учитывать обстановку военного времени». Однако в 16.30 Аверочкин сообщает, что командир Лиепайской базы капитан 1 ранга М. С. Клевенский не выпускает подлодки. Египко был вынужден обратиться к начальнику штаба КБФ за соответствующими указаниями в адрес командира базы.
Не следует думать, что основной заботой советских моряков 22 июня была подготовка к отступлению из Лиепаи. Лодки Л-3, М-79, М-81 и М-83 были сразу же высланы на позиции на подступах к базе с моря, которые они должны были занимать по предвоенным планам. В 9.30 Лиепаю покинула М-83, в 10.30 – М-81, в 19.30 – Л-3. Тральщик «Фугас», несмотря на неисправность двигателя, выставил минное заграждение из 207 мин на подходах к Лиепае. Тральщики этого проекта, несмотря на основное предназначение бороться с минами противника, имели возможность брать на борт и устанавливать небольшое количество морских мин заграждения. Постановка «Фугаса» оказалась весьма результативной: до конца года на его минах подорвались немецкие тральщики M 3134, M 1708 и M 1706, сторожевой корабль V 309 и охотник за подводными лодками UJ 113.
Эвакуация кораблей из Лиепаи началась, когда части 291-й пехотной дивизии уже подошли к городу. Первый бой на ближних подступах к Лиепае состоялся в ночь на 23 июня. В нем участвовали разведывательный батальон 67-й стрелковой дивизии и ее 281-й стрелковый полк в неполном составе. Когда в надвигающейся темноте летней ночи затрещали выстрелы пулеметов и первые залпы орудий, отданный еще в середине дня приказ начал выполняться. В 23.20 22 июня базу покинули и направились в Виндаву подлодки С-9, «Калев» и «Лембит». Впоследствии «Лембит» станет одной из самых знаменитых советских лодок. Подводные лодки М-77 и М-78 вышли из Лиепаи после полуночи, т. е. уже 23 июня. М-78 была потоплена на переходе немецкой подводной лодкой U-144. Также 23 июня из базы ушли тральщик «Фугас» и малые охотники. Из числа гражданских судов порт покинули танкер «Железнодорожник» и восемь транспортов. Оставшиеся в базе эсминец «Ленин», подлодки «Ронис», «Спидола», М-71, М-80 и С-1 были впоследствии взорваны экипажами во избежание их захвата противником. Та же судьба постигла подлодку М-83, вернувшуюся в базу с позиции из-за повреждения перископа. До того как Лиепая была блокирована с суши 23 июня, ее покинули эшелон с семьями гарнизона и железнодорожная батарея. Оборона Лиепаи продолжалась до 27 июня, а отдельные разрозненные отряды сопротивлялись до 29 июня.
Ханко. Своим появлением военно-морская база Ханко обязана мирному договору между СССР и Финляндией от 12 марта 1940 г. Финляндия обязалась: «сдать Советскому Союзу в аренду с ежегодной уплатой Советским Союзом 8 млн финских марок, сроком на 30 лет, полуостров Ханко и морскую территорию вокруг него, радиусом в 5 миль к югу и востоку и в 3 мили к западу и северу от него и ряд островов, примыкающих к нему… для создания там военно-морской базы».[450]
Аренда базы Ханко укладывалась в концепцию обороны минно-артиллерийской позиции в Финском заливе. Также на Ханко имелись возможности для удобного базирования кораблей. Уже 20 марта 1940 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов приказал командующему КБФ сформировать военно-морскую базу Ханко в составе: управление базы (командование и штаб, политотдел), 3-й дивизион эскадренных миноносцев («Артем», «Володарский», «Карл Маркс», «Энгельс»), 2-й дивизион тральщиков (Т-208, Т-210, Т-213) и катеров. Однако потенциально в Ханко мог базироваться целый флот, включая крупные корабли. Переброски на Ханко начались в 1940 г., еще когда Финский залив был скован льдом, самолетами ТБ-3, что говорит о немалом интересе к этой базе со стороны командования.
Оборону базы с суши должна была обеспечивать 8-я особая стрелковая бригада, которой с октября 1940 г. командовал полковник Н. П. Симоняк. Общая численность гарнизона ВМБ Ханко к июню 1941 г. определялась в 25 300 бойцов и командиров. Поскольку быстрой постройки стационарной 305-мм береговой батареи не ожидалось, Комитет Обороны при СНК 20 июня 1940 г. решил перевести на Ханко две отдельных железнодорожных батареи: № 9 (три транспортера ТМ-3–12 с 305-мм орудиями) и № 17 (четыре транспортера ТМ-1–180 с 180-мм орудиями). Для них были оборудованы стационарные бетонированные позиции. К 22 июня 1941 г. 305-мм батарея на о-ве Руссарэ так и не была построена. Помимо железнодорожных батарей в состав ВМБ Ханко входили 130-мм батареи № № 178, 179, 180, 100-мм батарея № 174, 45-мм батареи № № 165, 166,167, 168, 169, 170. Авиация базы располагала 13-м истребительным авиаполком (93 истребителя И-15 и И-153) и 81-й отдельной разведывательной авиаэскадрильей (12 гидросамолетов МБР-2).
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
