В любом случае это иллюзия. Он не поддастся!
Волоча за собой работающий генератор, Глен миновал крыльцо; на родителей он даже не взглянул. Помещение казалось темным, но когда он попытался осветить его лучом фонаря, то понял, какое оно огромное. Больше любого стадиона или комплекса для конференций, даже больше, чем позволяла вместить конструкция, видимая снаружи. Глен пытался не думать об этом, сосредоточиться на том, что он должен делать. Это место пугало его – немыслимые углы, густой воздух, фантастические строительные материалы, – и он продолжал рассказывать Мелани о том, что видит, что чувствует, о чем думает.
В луче его фонаря перемещались тени, словно перед ним были предметы, которые могли их отбрасывать. Под ногами белая эмаль пола сменилась чем-то черным, теплым и шершавым – он не мог понять, что это, но ступать было неприятно.
И все же он шел дальше.
Слева стояли десятки фарфоровых фигур, напомнивших ему терракотовую китайскую армию. Справа – до блеска отполированные валуны в человеческий рост.
Он шел дальше.
А потом увидел.
Громадное сооружение из костей, черепов и хрящей, здание внутри здания, высотой в несколько этажей, с изящными арками, искусными шпилями и минаретами. Дворец в аду!
Глен остановился, отбросил веревку, отступил к генератору и взял провода. Если мир из костей под домом Рики впечатлял, то этот дворец просто потрясал. Судя по тщательности, с которой построили это сооружение, было нетрудно поверить, что монстры охотились на людей только ради скелетов. На протяжении столетий черепа складывались в высокие колонны, одинаковые берцовые кости выстраивались в балюстраду на фасаде.
Но самое ужасное – в этом была своего рода красота, странное и ужасное великолепие, свидетельствовавшее о разуме, изяществе и утонченности.
– Глен!
Услышав голос Мелани, он нахмурился и посмотрел на карман рубашки. Неужели он случайно нажал регулятор громкости сотового телефона?
– Глен!
Голос шел не из телефона, а откуда-то сзади. Повернувшись, он увидел вынырнувших из темноты Мелани, Пейса, Винса и Кэмерона. Они где-то раздобыли еще один фонарь – наверное, в пикапе Винса, – и его держала в руке шедшая впереди Мелани. Глен хотел выругать их, но, если честно, почувствовал облегчение и благодарность. До этого момента он как-то не осознавал своего абсолютного одиночества.
– Должна быть причина того, что у нас у всех иммунитет, – сказала Мелани. – И состоит она в том, чтобы не ждать, пока ты уничтожишь монстров. Мы все в деле, и мы с тобой!
Глен повесил на место провода, обнял ее, потом повернулся к остальным, пожал руки, похлопал по плечу. Глупо было идти сюда одному. Он ведь даже не придерживался рисунка, потому что не взял Кэмерона.
– Прямо наступаете мне на пятки. Сколько вы раздумывали, прежде чем решили войти? Минуту?
– Примерно полчаса. Пока закапывали тот символ. А потом ждали еще сорок минут.
Глен нахмурился.
– Семьдесят минут?.. Я тут минут пятнадцать, в крайнем случае двадцать.
– Прошел целый час, – сказала Мелани. – Даже больше.
Он посмотрел на часы. Остановились. Законы времени тут не действуют. Плохой признак. Кем бы ни были эти существа, ограничений традиционной физики для них не существует.
Но где же они?
Глен пробыл в здании так долго, зашел так далеко, но еще никого не видел. Где они прячутся? Или они ушли? Перемещаются по миру, сея смерть и разрушения? Что с ними случилось?
– Мы принесли еще оружие, – сообщил Пейс и показал большое, странного вида ружье. У Винса в руках была такая же штуковина.
– Что это? – спросил Глен.
– Тазер, – улыбнулся Пейс.
– Как вы… откуда они у вас?!
– Полицейская машина. Она выскочила сбоку, из… не знаю, как это назвать. Из тех меняющихся картин. За рулем никого не было – машина просто неслась на нас не разбирая дороги, так что пришлось отпрыгнуть в сторону. Она врезалась в дерево, и мы подошли – убедиться, что внутри никого нет и никто не пострадал. На переднем сиденье лежали эти штуки. Ни винтовок, ни пистолетов. Только они. Потом мы пошли за вами.
– Умеете ими пользоваться?
– Вообще-то нет, – признал Винс. – Надеемся, нужно просто прицелиться и выстрелить. Но, думаю, когда дойдет до дела, мы разберемся.
– Кстати… – Пейс указал на изящный дворец из костей. – Входить будем?
– Держите! – Винс вручил Глену тазер, взял одну ручку генератора и поднял его. С другой стороны Пейс переложил оружие в правую руку, а левой взялся за другую рукоятку. – Так будет малость полегче.
– Вы по-прежнему в авангарде, – сказал Пейс Глену. – Ведите!
Крепко сжимая тазер, тот зашагал по теплому черному полу и поднялся на высокую веранду из костей. Останки мертвых людей под его ногами слегка позвякивали.
Они вошли в сводчатую дверь.
Если снаружи строительные материалы сохранили свою первоначальную форму, то внутри кости и хрящи были словно сплавлены в единое целое. Стены, пол и потолок выглядели однородными. Кроме того, они излучали слабый свет; фонари здесь были не нужны, но ни Глен, ни Мелани их не выключили.
– Что вы видели по дороге сюда? – спросил ее Глен. Этот вопрос вертелся у него на языке с тех пор, как он их увидел. – Что-то вроде крыльца старого универсального магазина со светящимся торговым автоматом?
– Делавэрский пунш? – Мелани кивнула. – Конечно. А что это значит?
Глен надеялся, что эту картину наблюдал он один, что каждый видит свое, что образы являются отражением памяти и страхов тех, кто проходит мимо, но эта надежда рухнула. Он вздохнул.
– А двух мертвецов в креслах-качалках, мужчину и женщину?
– Да.
– Это мои родители.
Никто не знал, что на это сказать, и Мелани молча сжала его руку. Пространство вокруг них мерцало и переливалось. Они прошли нечто вроде фойе в стиле рококо и оказались в комнате, напоминавшей тронный зал или часовню – продолговатом помещении с единственным предметом в дальнем конце. Это был круг, вырезанный из куска серого камня и украшенный непонятными символами – как на последней панели триптиха. Глен вновь подумал о солнце и вдруг понял причину. Камень излучал энергию. Только это был источник не света, а тьмы.
Белые стены и пол стали черными, потолок – блекло-серым. Воздух был уже не таким плотным.
И вдруг вся комната пришла в движение. Ее заполнили скелеты и мумии, сморщенные головы и черепа – все с лохматыми рыжими волосами. Глен не понимал, откуда они взялись, но монстры в жутком молчании надвигались на них, ползли, скользили, катились. Он вспомнил вышивку матери, которая привиделась ему во сне, и ее повторяющиеся, словно на заевшей пластинке, слова: «Ты проиграл. Ты проиграл. Ты проиграл. Ты проиграл…»
