Затем последовал самый вкусный завтрак, который он ел с тех пор, как последний раз сидел в этой кухне.
– Чем же ты занимался после того, как уехал от нас? – спросила миссис Тиббет.
– Побывал в Аргентине и познакомился с принцессой Маргарет.
– А где это – Аргентина? – спросила Дженис.
– Далеко-далеко, – ответила миссис Тиббет.
– А в сентябре еду в Кембридж, – добавил он, прожевав. – Это все благодаря вам, Тибби.
– Надеюсь, ты не обиделся на меня, что я тогда побежала к твоему дяде. А что еще хуже, ему даже пришлось приехать ко мне сюда, в Паддингтон.
– И слава богу, что вы так сделали. Иначе я и сейчас еще был бы в Аргентине.
– А что тебя привело в Лондон на этот раз? – спросила Дженис.
– Так соскучился по вам обеим, что пришлось вернуться. Да и потом, где еще я найду приличный завтрак?
– Так я тебе и поверила, – проворчала миссис Тиббет, подкладывая ему в тарелку третью сардельку.
– Что ж… есть одна причина, – признался Себастьян. – Бруно пригласил меня в Уимблдон: сегодня днем мужской полуфинал. Фрейзер против Купера.
– В Эшли Купера я просто влюблена, – охнула Дженис, уронив кухонное полотенце.
– Ты влюбляешься в каждого, кто доходит до полуфинала, – подначила миссис Тиббет.
– Неправда! Нил Фрейзер мне никогда не нравился.
Себастьян рассмеялся. В том же веселии он провел еще час, почему и появился на Итон-сквер не ранее половины двенадцатого. Когда Бруно открыл дверь, Себ сказал:
– Меа кульпа, но в свою защиту скажу: меня не отпускали две мои подружки.
– Давай-ка еще раз, – велел Мартинес, – и не упускай ни одной детали.
– За прошлую неделю команда из трех опытных водителей выполнила несколько пробных пробегов, – рассказал Диего. – Сегодня днем они проведут финальный хронометраж.
– Где или почему может произойти сбой?
– Если Клифтон не примет твое предложение, мероприятие придется отменить.
– Насколько я знаю этого мальчишку, он не сможет устоять. Просто убедись, что я не наткнусь на него, прежде чем он утром уедет в Кембридж. Не уверен, что не придушу его.
– Сделаю все, чтобы ваши дорожки не пересеклись. Сегодня вы ужинаете с майором Фишером, а завтра сразу с утра – встреча в городе, где вас вкратце проинформирует адвокат компании о ваших юридических правах в случае приобретения вами семи с половиной процентов акций «Пароходства Баррингтонов».
– Что днем?
– Мы вдвоем едем в Уимблдон. Не затем, чтобы смотреть финал женского турнира, но чтобы заполучить десять тысяч свидетелей вашего алиби.
– А где будет Бруно?
– Поведет в кино свою подружку. Начало сеанса в два пятнадцать, окончание – часов в пять, так что он не узнает печальных новостей о своем друге, пока вечером не вернется домой.
В тот вечер Себастьяну уснуть не удавалось. Как немое кино, кадр за кадром перед его глазами мелькали все события дня: завтрак с Тибби и Дженис, поездка в Уимблдон на «МГ», а потом – захватывающий полуфинал и победа Купера в четвертом сете со счетом 8:6. День завершился визитом к мадам Джоджо на Бруер-стрит, где его окружил десяток Габриэл. Но об этом он маме рассказывать не станет.
А затем, самое главное, по дороге домой Бруно спросил его, не хочет ли он завтра отправиться в Кембридж на «МГ» вместо того, чтобы послезавтра ехать туда на поезде.
– А твой папа не будет против?
– Так это его идея.
Спустившись утром к завтраку, Себастьян с огорчением узнал, что дон Педро уже уехал на встречу в Сити. Он так хотел поблагодарить Мартинеса за всю его доброту! Себастьян решил написать ему сразу по возвращении в Бристоль.
– Какой же потрясающий день был вчера у нас с тобой, – сказал Себастьян, насыпав в тарелку корнфлекса и усаживаясь рядом с Бруно.
– Да к черту вчера, – проворчал Бруно. – Меня куда больше беспокоит сегодня.
– А что такое?
– Не знаю, надо сказать Салли, как я к ней отношусь, или прикинуться, будто я знаю, что она знает? – выпалил Бруно.
– Все так плохо?
– Для тебя – нет. В таких делах ты намного опытнее меня.
– Это точно.
– Будешь ухмыляться, не получишь «МГ».
Себастьян постарался сделать серьезное лицо. Бруно потянулся к нему через стол и спросил:
– Как думаешь, что мне надеть?
– Что-нибудь неформальное, но модное. Например, не галстук, а шейный платок, – предложил Себастьян, и в этот момент в прихожей зазвонил телефон. – И не забудь, что Салли сейчас наверняка тоже озабочена, что ей надеть, – добавил он, когда в кухню вошел Карл.
– Мистер Бруно, вас просит к телефону мисс Торнтон.
Бруно покорно поплелся в прихожую; Себастьян рассмеялся. Он намазывал джем на второй кусочек тоста, когда несколько минут спустя его друг вернулся.
– Черт, черт, черт.
– Что стряслось?
– Салли не может. Она простыла, лежит с температурой.
– В середине лета? – удивился Себастьян. – По мне, так она просто ищет предлог отменить встречу.
– Опять неверно. Салли сказала, что завтра будет в порядке, что ждет не дождется встретиться со мной.
– Тогда поехали со мной в Кембридж. Меня-то не особо заботит, во что ты одет!
Бруно усмехнулся:
– Довольно жалкая замена свиданию с Салли, но ведь все равно ничего лучшего уже не придумать.
46
– Черт, черт, черт! – шипел Карл, выйдя из кухни и обнаружив, в чем проблема.
Он прибыл как раз вовремя, чтобы успеть заметить, как оба юноши покинули дом. Он бегом пересек прихожую и выскочил на тротуар, но смог лишь наблюдать, как отъехал оранжевый «МГ» с Себом за рулем.
– Мистер Бруно! – отчаянно прокричал Карл, но никто из ребят не повернул головы, потому что Себастьян включил последние новости с Уимблдонского турнира.
Карл выбежал на середину улицы и яростно замахал руками, но машина не замедлила хода. Он бросился вслед за машиной – она подъезжала к перекрестку, и светофор горел зеленым.
– Красный! Включи красный! – заорал он.
И красный включился, но не ранее, чем Себастьян повернул налево и начал набирать скорость по направлению Гайд-парк-корнер. Карлу пришлось смириться с фактом, что они скрылись. Может быть, Бруно попросил подвезти его куда-нибудь по пути в Кембридж? Он ведь собирался сегодня в кино со своей подругой!
Карл побежал обратно к дому, пытаясь вспомнить, где сегодня собирался быть мистер Мартинес. Он знал, что днем тот будет на женском полуфинале в Уимблдоне, но стоп! Карл вспомнил, что до этого у хозяина встреча в Сити, так, возможно, он еще застанет его в офисе. Человек, который не верил в Бога, молился, чтобы Мартинес еще не уехал в Уимблдон.
