Вернувшись в римскую армию, Давид сообщил Вардану о своих предварительных переговорах с Халидом и о согласии Халида на встречу, которая была запланирована, однако он ни слова не сказал о своем втором разговоре с мусульманином. Вардан остался доволен.
* * *
Сначала Халид думал самому подойти к пригорку и лично убить всех десятерых римлян. Его склонная к авантюрам душа радовалась, предвкушая славную битву. Однако после того как он обсудил это дело с Абу 'Убайдой, последний отговорил его и предложил ему избрать для выполнения данной задачи 10 отважных воинов. Халид согласился. В число отобранной им десятки вошел Дирар, назначенный старшим в этом отряде. Он велел Дирару подготовиться к тому, чтобы утром выскочить из переднего ряда мусульман, перехватить и уничтожить десятерых римлян, когда те появятся. Однако Дирар был в душе не меньшим авантюристом, чем Халид, и настоял на том, чтобы ему и его людям позволили отыскать римлян под покровом темноты и убить их там, где они прятались. Хорошо зная Дирара, Халид согласился на его просьбу. Незадолго до полуночи Дирар и его девять товарищами вышли из лагеря.
Вскоре после восхода солнца Вардан выехал вперед со всеми имперскими регалиями, в разукрашенных драгоценностями доспехах и отягощенным драгоценностями мечом на боку. Халид вышел из мусульманского центра и остановился перед Варданом. Оба войска уже стояли в боевых порядках, как и накануне.
Вардан начал переговоры с попытки устрашить мусульманина. Он высказал низкое мнение об арабах: о том, в каких жалких условиях они живут, как голодают в своих исконных землях. Ответ Халида был резким и агрессивным: «О ромейская собака! — фыркнул он. — Это твой последний шанс принять Ислам или заплатить джизью». Тут Вардан, не обнажая меча, бросился на Халида и схватил его, одновременно призывая к себе десятку римлян.
Краем глаза Вардан увидел, что из-за пригорка появились десять римлян и побежали к нему. Халид также увидел их и испугался, потому что ожидал, что из-за пригорка появятся десять мусульман. Он не стал беспокоиться о том, как дополнительно защитить себя, и с глубокой грустью подумал о том, что Дирара все же постигла печальная участь. Когда отряд приблизился, Вардан заметил, что предводитель этих «римлян» обнажен по пояс, и тут до него дошла вся ужасная правда.
Ночью Дирар с девятью товарищами подобрались к пригорку, бесшумно убили всех 10 римлян, а затем, поддавшись озорному чувству юмора Дирара, напялили на себя одежду и доспехи римлян. Впрочем, позднее Дирар сбросил с себя этот наряд и надел свою обычную одежду, в которой привык сражаться. С первыми проблесками зари десятка мусульман сотворила утреннюю молитву и стала ждать, когда раздастся призыв римского полководца.
Вардан выпустил Халида и отступил назад, беспомощно наблюдая за тем, как их окружает десятка мусульман. Дирар приближался к нему с обнаженным мечом. Увидев это, Вардан с мольбой обратился к Халиду: «Заклинаю тебя, во имя того, во что ты веришь, убей меня сам; не подпускай ко мне этого дьявола».[1]
В ответ Халид кивнул Дирару, и меч Дирара, сверкнув на солнце, отсек Вардану голову.
Халид умел рассчитать атаку так, чтобы использовать все тактические преимущества над врагом, которые у него имелись. Когда преимуществ не было, а возможности маневров были ограничены, он использовал психологический эффект от убийства вражеского главнокомандующего или какого-либо иного выдающегося полководца, и наносил мощный удар всей армией, пока неприятель был оглушен моральным ударом, вызванным такой потерей. И в этом случае Халид поступил точно так же. Как только Вардан был убит, Халид приказал идти в общее наступление: центр, фланги и боковые заградительные отряды хлынули вперед и обрушились на римлян, которыми теперь командовал Кубуклар.
Когда две армии сошлись, началась следующая фаза жестокого рукопашного боя. Вскоре бой приобрел яростный характер, ни одна сторона не желала уступать другой. Мусульмане наносили яростные удары по римским формированиям, а римляне отчаянно сражались, стараясь сдержать наступление противника. Халид и все его офицеры сражались в первых рядах своего войска, и точно так же поступали многие римские генералы, готовые умереть во славу империи. Вскоре поле боя оказалось покрытым человеческими останками, в основном это были останки римских воинов, но люди продолжали сражаться без передышки.
Наконец, когда обе стороны уже приближались к состоянию полного изнеможения, Халид бросил в бой свой четырехтысячный резерв, и благодаря этому подкреплению мусульманам удалось прорвать римскую оборону в нескольких местах и глубоко вклиниться в римскую армию. В центре мусульманский отряд добрался до места, где стоял Кубуклар с обернутой тканью головой, и убил его. Считается, что Кубуклар приказал обернуть ему голову тканью, поскольку был не в силах наблюдать за этим кровавым побоищем. С гибелью Кубуклара римское сопротивление стало слабее и вскоре полностью прекратилось. Римляне бежали с поля боя.[234 Ат-Табари: т. 2, с. 610-611.]
Было безопаснее стоять и сражаться с арабами-мусульманами, чем убегать от них. Араб пустыни был в своей стихии, когда дело доходило до преследования бегущих. Пытаясь спастись, римляне разбегались в трех направлениях: часть бежала в сторону Газы, другая — к Иаффе, однако самая большая группа направилась к Иерусалиму. Халид незамедлительно организовал свою конницу в несколько полков, поручив им преследовать врага во всех трех направлениях, и от конницы римляне понесли еще более страшные потери, чем за два дня сражений на равнине Аджнадайна. Преследование и истребление беглецов продолжались до захода солнца, после чего колонны преследователей вернулись в лагерь.
Римская армия была растерзана на клочки. Это была полная победа. Римлян разгромили в спланированной баталии, в духе традиции регулярной имперской армии, и они не только потерпели тактическое поражение, но и были безжалостно истреблены. Собравшаяся в Аджнадайне римская армия прекратила свое существование как армия, хотя внушительная ее часть смогла спастись бегством, особенно та часть, которая бежала к Иерусалиму и укрылась за его стенами. В первом крупном сражении между Исламом и Византией победу одержали последователи Мухаммада.
Сражение было жарким и яростным, но без каких-либо тонких маневров. Римская армия не попыталась совершить обход противника по флангам, поскольку его армия была слишком велика и выполнить это было бы слишком затруднительно. Мусульмане не сделали этого потому, что их армия была относительно маленькой и маневры вдоль флангов можно было осуществить только за счет ослабления центра, а это означало бы совершенно неоправданный риск. Поэтому данное сражение представляло собой лобовое столкновение огромных толп людей, в котором мусульманское командование, а также мужество и умение воинов перевесили огромную численность римских легионов. Единственный маневр, к которому смог прибегнуть Халид, — это выбор такого времени для атак, когда можно было воспользоваться преимуществами складывающихся ситуаций. И, разумеется, когда римская армия дрогнула, Халид продемонстрировал характерный для него прием преследования, организовав погоню за беглецами, чтобы уничтожить как можно больше римских солдат, прежде чем они успеют достигнуть безопасного места.
