Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
— Запросто, — сказал я. — Особенно, если приезжие без предрассудков и не испугаются занять гостиничные нумера, овеянные многолетней дурной славой.
— Ничуть не побоятся, — лихо отозвался Тараканов. — Мои спутники, как и я, любят приключения. Буду, вероятно, не один, с дамой. Она… как бы это выразиться? — наблюдающий врач и одновременно телохранитель.
— О?!
— Смеетесь? Меня, двухметрового спортсмена охраняет — и вдруг женщина!… Нонсенс, да, но по-другому не получится. Ну, ещё с нами будет двое-трое мужчин, но это просто пехота. Волкодавы с необходимым минимумом мозгов и максимумом рефлексов. Возможно, Паоло не захочет отпустить меня одного. Найду я вас сам. Только вы, пожалуйста, не испугайтесь в первый момент. Лечили меня в чрезвычайно хорошей клинике, качественными препаратами, но всё одно выгляжу я сейчас не лучшим образом. Отёк весь от неподвижности первых дней после… после того, что произошло. Некоторые швы на лице до сих пор не сняты. Гормоны… они тоже не подарок, скажу я вам… — Он заторопился. — Прощайте, Филипп, до скорой встречи! Поспешу оформлять документы, с врачами спорить.
— До свидания, — растерянно сказал я. — Монашенкам привет.
Раскатистый хохот, гудки…
Ну и ну! Ничего не кончилось… главные неприятности ещё предстоят… движения воздуха, рожденные Штольцем… Я усмехнулся. Между прочим, никогда я не замечал за Виталей склонности к пусканию ветров. На что угодно готов спорить, у Зомби абсолютно здоровый кишечник.
В комнату проскользнула Милочка.
Оказывается, она тоже недолюбливает пудинг.
Я прижал её к себе и зарылся лицом в мягкие волосы. Пропади пропадом все проблемы! Я блаженствовал. Я её обожал. Милочка это мигом почувствовала.
— Ну-ка, ну-ка, Филипп, остынь-ка. Мы ещё не женаты и скромной невинной девушке вроде меня не пристало видеть у мужчины, даже жениха такое откровенное возбуждение.
— Не могу остыть, — сказал я тоном капризного ребенка. — Сейчас вот как схвачу в охапку — и конец твоей невинности.
— А как же страшная клятва? Землю ел?
Да, клятва была дана, и щепотка земли съедена, никуда не денешься. Я тихонечко и почти без притворства заскулил.
— Бедный, как он страдает! Может быть, нам стоит пойти искупаться? — предложила Милочка. — Вода в пруду — лёд. В самый раз подойдёт, чтобы охладить и успокоить моего страстного мачо. Да и мне небольшая тепловая встряска не повредит. А то совсем я тут у вас расслабилась без папочкиного присмотра. Почти неделю живу — и ни одной процедуры закаливания, ни километра кросса. Только молочные продукты да сдоба в изобилии. Да ещё твои, милый, непрекращающиеся… — она отвела мою руку от своего бедра, — приставания. Так можно и вправду обзавестись животиком. И убедительно прошу не искать в моих словах излюбленного тобой сексуального подтекста.
— Пошли, — согласился я и поцеловал её в губы. Крепко-крепко.
— Только пусть щеночек пойдет с нами, — не терпящим возражений тоном потребовала Милочка. — Ты не против?
— Двумя руками за! — с воодушевлением воскликнул я. — Но мое согласие… оно ведь могло бы быть как-нибудь вознаграждено… м?
— Конечно, конечно, — сказала Милочка. — Я разрешу тебе не отворачиваться в тот момент, когда буду снимать сарафан. Доволен?
По пруду гуляла мелкая волна, веял прохладный ветерок. С недалекого шлюза доносился шум падающей воды. Случившиеся поблизости три взрослых гуся, опекающих десяток крошечных птенцов, встретили наше прибытие с крайним подозрением. А самая крупная птица, очевидно, папа, по-змеиному вытянув шею и расправив крылья, с угрожающим шипением засеменила навстречу.
Милочка тихонько, но азартно взвизгнула и спряталась за моей спиной. Щеночек Кучум — "Серебрянский треф", подарок Коли-однорукого — залился яростным лаем. Однако в момент оценил свои силы реально и благоразумно последовал за нею. И только я с уверенностью бывалого укротителя настоящих-диких-животных-не-чета-этому-пернатому-щипачу развел пальцы «козой» и зашипел в ответ. Ошеломлённый гусак вначале остановился, потоптался, поводя головой с раскрытым клювом вверх-вниз, а затем вдруг спасся бегством. Но бегством, полным некоторого даже достоинства. Отступил.
Осмелевший пёсик преследовал его — вприскочку и с рычанием — понятно, сохраняя безопасное отдаление.
Я обвил крепкой рукой тонкий — пятьдесят восемь сантиметров, ни миллиметра сверх того! — стан возлюбленной и сорвал с её губ долгий поцелуй, полный неподдельной благодарности.
— Завидна удача надёжного и непобедимого защитника прекрасных девушек! — воскликнул я самодовольно после разъятия губ. — Sic!
— Мог бы кричать и не столь громко. — Милочка легонько шлёпнула меня ладошкой по спине.
…Возле излюбленного мной купального места привольно расположились на отдых проезжие люди. Четверо молодцев в мятых трусах. Все приличной упитанности, с узнаваемыми рожами "конкретных пацанов". Или считающих себя таковыми. Из запыленной белой «японки» далеко не юного возраста (этакий косоглазый «универсал» с вынесенными далеко вперёд на крылья зеркалами заднего обзора, широкой полосой по бокам "под дерево" и рулем справа) рвался наружу разудалый блатнячок. Трапеза, судя по всему, проходила отнюдь не насухо. Кто-то уже подпевал сострадательно про "холодный столыпинский вагон", кто-то метал камни в плавающую неподалеку водочную бутылку.
— Идём на другое место, — сказала Милочка. — Не хочу рядом с этими…
— Сейчас, — сказал я. — Подожди минуточку.
Милочка пыталась удержать меня, но я был непреклонен. После великолепной победы над гусаком я чувствовал в себе грандиозный наплыв сил. И уверенности, что смогу эти силы применить наилучшим образом в любой ситуации. Пришлось ей сдаться. И остаться в отдалении — сердиться. И волноваться, конечно.
— Привет, путнички, — вкрадчиво, но с некоторой угрозой сказал я, приблизившись. — Отдыхаем-с?
Путнички обратили ко мне лениво-недовольные взгляды ("Чо ещё за пупок?"), но тут же: лежачие — вскочили, метатель камней — оставил свое занятие, подбежал и замер рядом с товарищами. Все как один по-солдатски вытянулись, отчасти даже подобрали животы и принялись не без преданности поедать меня глазами. Сразу сложилось впечатление, что ребята побаиваются. Причём изрядно.
Добро же! Я небрежно показал безымянным пальцем на «Тойоту» и одними губами сказал: «Звук». Метатель камней бросился к машине, неуклюже нырнул внутрь, музычка сначала надрывно вскрикнула (он повернул регулятор не в ту сторону) затем смолкла вовсе. Метатель вернулся — красное лицо, подёргивающаяся щека, — тыльной стороной ладони наспех вытер ставшие отчего-то мокрыми губы.
Ну точно, восхитился я. Так и есть, боятся!
Не выказывая такому неожиданному приёму ни малейшего удивления, я сунул руки в карманы и принялся беззвучно покачиваться с носка на пятку. К исходу второй минуты молчания путнички замялись и начали постреливать нетерпеливыми глазками на самого худого своего, самого старшего и, кажется, абсолютно трезвого товарища. Видимо, был он за главаря, а также за водителя старушки «Тойоты». Тому смотреть было не на кого, он виновато изучал носки своих сандалий. Затем решился:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
