Ничего не случилось – по крайней мере с самой Сэм. Я ощутил в воздухе легкую дрожь от гиперзвукового луча, отразившегося от куба и вернувшегося обратно, но его эффект оказался настолько слаб, что никто из нас этого практически не заметил – всего лишь легкое покалывание, которое исчезло мгновение спустя.
Недовольно поморщившись, Тобит вырвал оружие из руки Дэйда.
– Спасибо, – сказала Дэйду Саманта. – Ты всего лишь продемонстрировал, что вам со мной ничего не сделать. – Она неприятно улыбнулась. – Как всем известно, Невинность – последняя мандазарская королева во всей вселенной. Если она умрет, другой никогда уже не будет. Новую королеву невозможно создать без яда прежней, причем на это требуется целый год.
– С тобой все в порядке, Невинность? – крикнул я.
– Все хорошо, Маленький Отец, – хладнокровно ответила она. – Делай, что считаешь нужным, и не беспокойся за меня.
– Она всегда любила возвышенные слова. – Сестра погладила свободной рукой Невинность по панцирю. – Совершенно нелогичный героизм. Жаль, что мне не удавалось найти ее раньше – если бы я взяла ее к себе под крыло, когда она была еще юной самочкой, возможно, я сумела бы воспитать ее в моем духе.
– Ты льстишь сама себе, – холодно заметила Невинность.
– Я люблю лесть и сама умею льстить. И твоя непокорность мне тоже нравится. Вот если начнешь мне уступать – тогда я точно стану беспокоиться.
Сэм посмотрела на меня.
– Невинность пробыла со мной всего несколько месяцев, но во многом мне помогла. Мои войска сражаются куда более самоотверженно, думая, будто выступают на стороне законной наследницы Истины. Конечно, нужно было гарантировать, что она никому не проболтается. Обычно я держала ее под действием наркотиков, в бессознательном состоянии – маленькие сервомоторы заставляли ее тело двигаться, а с помощью скрытого громкоговорителя из ее рта исходили мои собственные слова. Не такая уж плохая система, если держать ее в полутемном помещении – я распространила слух, будто несчастная Невинность не выносит яркого света после пыток, которым подвергла ее одна из незаконных королев.
– Если Невинность настолько ценна для тебя, – сказала Фестина, – ты не посмеешь в нее выстрелить.
– Да, она полезна, – согласилась Саманта, – но сохранять ей жизнь слишком рискованно. Всегда есть шанс, что она может сбежать или рассказать не тем, кому надо, о том, как я ее использую. Чем скорее я ее убью, тем безопаснее для меня. И почему бы не сделать это сейчас, когда я могу обвинить во всем людей-провокаторов? Я оставлю на пистолете ваши отпечатки пальцев, а затем начну шантажировать флот: «Платите, или я расскажу всем, что убийца последней королевы – адмирал».
– Совет это нисколько не взволнует, – рассмеялась Фестина. – Они лишь крикнут на весь мир: «Безумная Рамос показала свое истинное лицо!» Что же касается остальных – перед тобой лишь обычные разведчики, которые не более чем расходный материал, женщина, находящаяся во власти инопланетных паразитов, и человек, у которого никогда не было все в порядке с головой. Кого мы можем интересовать?
Говоря это, Фестина поднялась на ноги, увлекая за собой бесчувственное тело. Она продолжала держать скальпель возле горла стеклогрудого, обхватив его правой рукой за шею. Другую руку она просунула ему под мышку и, обняв за грудь, подняла его с пола. Несмотря на то что она была достаточно сильна, все же движения ее были несколько неуклюжи. Я представил себе, как моя сестра сейчас смотрит и думает, есть ли у нее шанс убить Фестину, пока та пытается удержать равновесие под весом тяжелого тела.
Казалось безумием, что адмирал пошла на подобный риск, поднимая тело с пола… и зачем? Чтобы Сэм легче было разглядеть блестящее в звездном свете лезвие ножа?
И тут мой взгляд уловил еще один едва заметный блеск, отражение крохотной звездочки на корпусе модуля голосового управления для Смеющихся Ларри. В течение последних нескольких минут Фестина, видимо, незаметно вынула его из кармана на поясе, так что никто из нас этого не заметил; когда она встала, он остался лежать на каменном полу парапета.
Более того, пока взгляды всех были сосредоточены на ее руках, на скальпеле и обнаженном горле, она слегка подтолкнула модуль ногой в мою сторону.
Гм…
Я понятия не имел, чего она от меня хочет, а сказать она не могла. Возможно, у нее вообще не было никакого плана, она лишь надеялась, что король что-нибудь придумает.
Гм, гм, гм… Я с трудом заставил себя не грызть костяшку пальца, иначе сестра поняла бы, что я напряженно думаю.
Гм. Гм. Ладно. У меня появилась мысль.
Сэм снова заговорила:
– Думаешь, Высший совет от всего откажется? Зря. Вы все прилетели на Троян на «Палисандре» – корабле, который, как известно, выполняет поручения адмирала Винсенса. На следующей сессии Совета отец обязательно выступит по поводу случившегося, и, как только он закончит, Винсенс будет полностью дискредитирован, а весь остальной Совет будет драться за то, чтобы заплатить мне за молчание. Но, – ее голос зазвучал холодно и жестко, – это вас уже не касается – пришло время для ультиматумов. Бросьте оружие и ложитесь лицом на пол. Если вы сдадитесь прямо сейчас, возможно, у меня настолько улучшится настроение, что я позволю вам и Невинности пожить еще немного.
Тобит рассмеялся.
– Думаешь, мы полные идиоты?
– Может быть, вы и нет, – сказал я. – Но я – да. Медленно и осторожно я опустился на каменный пол, нащупывая модуль управления, который подтолкнула ко мне Фестина. Когда я наконец лег на живот, маленький пульт оказался как раз возле моего рта.
* * *
Остальные продолжали что-то говорить, споря с Самантой и пытаясь обсуждать планы обмена клона отца на Невинность, но я не обращал на них внимания. Я был слишком занят тем, что вспоминал, где находятся три Ларри – один над парапетом, а два других – возле самой земли. Сэм не могла видеть те, что были ниже нее, особенно учитывая, что все ее внимание было привлечено к Фестине и остальным. Мне нужно было лишь представить, где располагаются эти два Ларри относительно стеклянного куба…
Глубоко вздохнув, я шепотом произнес команду модулю голосового управления, лежавшему рядом с моим ртом. Невозможно было понять, подчиняются ли мне Ларри – я не мог видеть их из-за парапета, к тому же мое лицо было плотно прижато к каменному полу. Слышать Ларри я тоже не мог, поскольку велел им вести себя настолько тихо, насколько это возможно. Все, что я мог, – переместить два нижних в нужное, по моему мнению, положение и приказать третьему быть готовым к сложному маневру.
А затем – вверх, вверх, вверх!
Я вскочил на ноги – и, возможно, моего движения оказалось достаточно, чтобы отвлечь внимание Сэм от двух золотых пушечных ядер, выстреливших с земли. Они врезались в нижнюю часть стеклянного куба с громоподобным треском, причем оба ударили в одну и ту же боковую грань – словно схватившись за край аквариума и со всей силой дернув его вверх. Куб накренился и перевернулся, почти упав набок. В то же мгновение Сэм и Невинность превратились в переплетение отчаянно размахивающих рук, ног и клешней, а затем обе рухнули на нижнюю грань куба.
