У выхода сгрудились другие Книжные Черви, но все они напряженно всматриваются в то, что происходит в «Компьютерах», и не слышат, как Фрэнк бежит, пока он не оказывается совсем рядом. Фрэнк легко расталкивает их – и вот он уже в «Компьютерах», мчится к центральной кассе, к сердцу отдела.
И там, конечно же, обнаруживает тележку. В ней – сидящяя фигура, в которой он, даже сквозь туман, застилающий ему глаза, опознает Ребекку Дэллоуэй.
Мисс Дэллоуэй обращается к Роланду Армитеджу и собравшимся вокруг Техноидам с какой-то речью. По непринужденным позам слушателей можно понять: никто из них не знает, что находится в бочонке. Потом она умолкает, склоняется над бочонком – и все пятятся назад.
14.43
– Имеющие уши, да услышат, – нараспев произносит мисс Дэллоуэй. – Теперь я – смерть, разрушительница миров. Я – враг, которого вы убили. Супостат тиранов. Взгляните на дело рук моих и вострепещите!
Возможно, она собиралась сказать еще что-то, но тут Фрэнк прорывается вперед мимо двух отчаянно отступающих Техноидов, хватает тележку за поручень и начинает толкать.
– Нет! – визжит мисс Дэллоуэй.
Фрэнк почти не слышит ее. Он не слышит почти ничего, кроме стука собственного сердца, который раздается у него в ушах. Он не размышляет. Начни он размышлять – тогда, наверное, не стал бы делать того, что делает. Он катит тележку в сторону кольца на Желтом этаже, и в голове у него нет мыслей ни о героизме, ни о самопожертвовании: есть один только импульс – угнать бомбу как можно дальше от людей. Эта цель представляется ему скорее объективной необходимостью, нежели актом самоубийственной отваги.
Брызжа слюной и истошно вопя, мисс Дэллоуэй перебирается через бочонок и бросается на Фрэнка, тянет к нему пальцы, готовые вцепиться в глотку, удушить. Фрэнк откидывает голову назад. Ногти мисс Дэллоуэй царапают ему шею, а левая рука нечаянно хватается за проводок от аппарата связи с «Глазом». Тот выскакивает у Фрэнка из уха, отцепляется от воротника рубашки, и мисс Дэллоуэй валится обратно в тележку, сжимая телесно-розовый витой проводок и электронное устройство.
Колеса тележки переходят с глухого рокота на стук: ковер закончился, начался мрамор. Они уже покинули отдел «Компьютеров», выбрались на кольцо. Фрэнк огибает растение в кадке, затем кучку изумленных покупателей. Мисс Дэллоуэй отшвыривает аппарат связи с «Глазом» и, снова наклонившись над бочонком, тянется к поручню тележки. Ее лицо искажено, исполосовано резкими вертикальными линиями. Она впивается ногтями в тыльные стороны Франковых ладоней, оставляя на его коже глубокие изломанные борозды. Видя, что Фрэнк, вопреки ее ожиданию, не отпускает рук, она пытается оторвать его пальцы от поручня, однако пальцы, похоже, приклеились намертво.
Показывается край кольца. Фрэнк разворачивает тележку, со стуком припечатав ее боком к парапету. Мисс Дэллоуэй теряет равновесие, падает на бедро. Фрэнк решает воспользоваться ее минутной слабостью и наклоняется над поручнем, чтобы схватить бочонок и перебросить его через парапет, в Зверинец. Тогда-то он и замечает часовой механизм с отходящими от него проводами.
Он уже тянет руку к одному проводов, чтобы оторвать его, но мисс Дэллоуэй предупреждает его движение и, схватив бочонок, встает во весь рост, высоко поднимая бомбу, так что Фрэнку до нее не дотянуться. Однако, когда она выпрямляется, тележка наклоняется, нарушив равновесие, и мисс Дэллоуэй неожиданно оказывается на краю парапета.
Балансируя там с выражением почти комического отчаяния на лице, она одной рукой прижимает к себе бомбу, а другую выбрасывает вперед, чтобы за что-то ухватиться. Первое, на что натыкается ее рука, – это лацкан Фрэнкова пиджака; она вцепляется в него как раз в тот момент, когда начинает неудержимо падать вниз.
Фрэнк не успевает найти никакой опоры, и женщина своим весом тащит его за собой – за парапет.
Под ним расстилается Зверинец – озеро буйной, пышной зелени. Хотя Фрэнк ощущает внезапную боль в локте и плече, ему требуется некоторое время, чтобы осознать, почему они с мисс Дэллоуэй не падают. Его рука ухватилась за заградительную решетку. Обезьяний рефлекс. Однако положение Фрэнка далеко от безопасного: мисс Дэллоуэй по-прежнему цепляется за него и по-прежнему обнимает бомбу.
Пиджак начинает трещать по швам. Фрэнк пытается достать ногой до бочонка, надеясь или выбить его из объятий мисс Дэллоуэй, или, если это не удастся, по крайней мере оборвать один из проводов. Он не имеет никакого представления о том, сколько секунд осталось тикать часам.
Потом захват мисс Дэллоуэй понемногу слабеет, на короткий миг она встречается взглядом с Фрэнком, и в стальной глубине ее глаз он видит, как она страдает оттого, что ее предали – и «Дни», и сама жизнь. Сквозь легкую дымку, застилающую ему глаза, он смотрит, как она медленно выпускает его лацкан и падает.
По-прежнему баюкая бомбу, она ударяется об ячеистую сеть, и сеть, прорвавшись, как шелк, впускает ее.
Она ударяется об оросительные трубы, они ломаются и лопаются, выбрасывая брызги тропической теплой воды.
Она ударяется о живой шатер джунглей, и листва поглощает ее, принимает в свои влажные зеленые недра, засасывает ее, скрывая от глаз.
Фрэнк несколько секунд спокойно висит, вглядываясь в разорванную печать Зверинца, словно ожидая, что оттуда брызнут растения и животные, как бывает с содержимым баллончика, находящегося под давлением, когда треснет его корпус. Потом, внезапно вспомнив, где он находится и что сейчас произойдет, Фрэнк отчаянно извивается в воздухе, чтобы другой рукой схватиться за решетку ограды.
Его рука так и не успевает этого сделать. Снизу, издалека, доносится глухой вибрирующий звук, а потом тело Фрэнка взмывает вверх, оказавшись на воздушной подушке. Он медленно парит в пространстве, и все, что'он видит сквозь дымку, – это гигантский купол, венчающий «Дни». Ему кажется, что можно долететь до этого сверкающего полушария из темного и прозрачного стекла, возносясь, как душа праведника, к своему вечному, неподвластному времени тождеству.
Потом он начинает снижаться, падая навстречу жару и пламени.
40
Книга Откровения: «Апокалипсис» Иоанна Богослова изобилует всевозможными «семерками» – это семь церквей Асии, семь золотых светильников, семь звезд, семь труб, семь духов перед престолом Бога (один из которых держит книгу за семью печатями), семь чаш гнева, семь язв, зверь о семи головах. Агнец, имеющий семь рогов и семь очей
14.45
В недрах «Дней» – в глубинах стен и перекрытий, стропил и балок, в самых их основаниях – раздается утробный стон.
Раскаты взрыва басом-профундо разносятся по всему магазину, взрывная волна пробегает и по кольцам всех этажей, и по каждому из удаленнейших отделов «Периферии». Достигнув оконечностей здания, она выбивает, словно пыль, множество частиц из рябоватой поверхности кирпичной кладки цвета засохшей крови и сотрясает рамы с огромными окнами витрин, нагоняя страх на «витринных мух» и живых манекенов. На один краткий миг живые манекены заглядывают в глаза своим зрителям, пожалуй впервые признавая их существование, разделяя их испуг. На один краткий миг актеры и публика вдруг делаются равными.
