— Какая красота, — с восхищением воскликнул Сантос, поправляя сползшие на кончик носа очки.
— Да, — согласилась Колетт, — их делал настоящий художник. — Я родилась без кистей и без ступней. Но в самом механизме нет ничего особенного, я мысленно контролирую движение рук и ног — примерно так лее, как вы двигаете предметы при помощи взгляда. Я всегда умела делать это, но до сегодняшнего дня об этом знали только мои родители. Мы думали, что я одна такая, а оказывается, нет. И, честно говоря, я этому очень рада.
Сантос молча задрал рукава футболки. В районе запястий у него виднелись шпоры, вроде тех, что растут на лапах у петуха, каждая шпора оканчивалась длинным закругленным когтем. Мика продемонстрировал свои перепонки на ногах; Одри объяснила, почему ее глаза светятся в темноте, а Лео ограничился сообщением о том, что у него имеется небольшой хвост.
— Хотела бы я знать, зачем мы понадобились Горману, — сказала Одри.
— Не знаю, — пожал плечами Лео. — Но я абсолютно уверен, что бы ни замышлял Горман, его планы вряд ли придутся нам по душе.
— Представляете, — прошептал Сантос, — последние две недели меня преследовало странное беспокойство, как будто мне предстоит делать что-то… необычное.
— И меня тоже! — воскликнула Колетт.
Авен заворчала.
Опустив руку, Мика почувствовал, как шерсть на загривке собаки поднялась дыбом.
— Что то случилось, — прошептал он.
Ребята замолчали и прислушались. Но то, что они услышали, не было звуком — напротив, в воздухе разлилась зловещая тишина, как будто тысячи людей разом затаили дыхание.
В гостиной раздался хлопок — Дэвид откупорил очередную бутылку шампанского; но и он почувствовал что то неладное и приглушил музыку.
— Слышите? — Дэвид сделал знак гостям.
Все стали напряженно прислушиваться.
— Как странно, — после нескольких секунд тишины сказала мама Одри. — Они перестали стучать.
Взрослые снова прислушались, как будто невидимый дракон, чье тяжелое дыхание они до сих пор слышали у себя под ногами, был им чрезвычайно дорог, и его внезапное исчезновение встревожило их. Взрослые прислушивались в надежде снова услышать его печальные вздохи, но вместо этого до них донесся совсем другой звук, гораздо более ужасный, чем завывания «чумной» сирены, — из глубины Царства Теней поднимался протяжный вой.
— Что это? — выдохнула Аша. Полными ужаса глазами она уставилась в пол. — Там внизу произошло что-то страшное, этот звук… как будто сотни тысяч людей кричат в предсмертной агонии.
Дети выбежали с балкона и вместе с родителями замерли посреди гостиной, все смотрели в пол. Вой нарастал.
Мгновение спустя раздался мелодичный перезвон колокольчиков — на чей-то мобильник пришло сообщение. Затем закричала одна из горничных: «О, нет! Нет! Нет! Боже, они забрали моего мальчика! Они украли у меня сына!»
Взрослые бросились к несчастной женщине. Дэвид выхватил у нее из руки телефон и вслух прочел сообщение Мэла Гормана.
— Все двенадцатилетние дети, — Дэвид побледнел как смерть, — сегодня днем были увезены КОРДом из игровых залов всех городов планеты!
— Зачем? — Отец Лео непонимающим взглядом обвел комнату, — Куда?
— В армию, — прочел Дэвид. Словно не веря собственным глазам, он уставился на дисплей мобильника. — КОРД собирает детскую армию! Они отправляют детей на войну!
Неожиданно мобильники всех собравшихся принялись трезвонить на разные голоса, призывая своих хозяев. Родители схватились за телефоны — через мгновение они поняли, что получили одно и то же сообщение. Аша вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
— Нет, пожалуйста, нет! — заплакала она. — Только не Мика! После Элли… НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА!
— Завтра утром они забирают детей, которые выиграли соревнование. — Руки Дэвида тряслись, он не попадал в кнопки мобильника. — Наши дети тоже идут на войну.
Аша обернулась и взглянула на шестерых детей, которые стояли, прижавшись к стеклянной стене на фоне сияющих огней золотых башен-великанов. Какой у них странный вид, подумала Аша, — кожа детей светилась, словно их лица были покрыты люминесцентной краской. Впервые Аша обратила внимание, насколько все шестеро похожи друг на друга. Несмотря на разный цвет кожи и черты лица, между ними было пугающее сходство, как будто их изваяли из одного куска мрамора.
— Ты знал, — Аша пристально взглянула на Мику. — Ты все знал.
Мика опустил голову и уставился в пол. Одри начала плакать.
Война.
Мэл Горман собирал детей, чтобы отправить их на войну!
Как же Мика ненавидел этого проклятого старика, особенно теперь, когда до него дошел весь ужас обещания, данного Мэлу Горману. Он поклялся, что вернется на мыс и будет беспрекословно выполнять его приказы, а Мэл Горман приказывает идти на войну. По телу Мики разлилась противная слабость, колени сделались ватными. Все встало на свои места. Оглядываясь назад, Мика понимал, что с самого начала их готовили к войне: витаминный коктейль для усиленного роста, спортивный лагерь, чтобы дети стали сильными и ловкими, игры на авиатренажерах, чтобы научить их управлять боевыми самолетами, и, наконец, соревнование, чтобы, не вызывая подозрений родителей, провести тесты и отобрать пригодных для войны подростков. Неудивительно, что, поздравляя победителей второго тура, мистер Грей говорил об «образцовых гражданах Северного полушария». Они все знали! Даже миссис Фулер! Мику и его друзей выращивали, как колосья на полях, чтобы потом собрать урожай — солдат, которых можно бросить в бой. Мика помнил, сколько унижений ему пришлось пережить, когда он отказался пить их витаминный коктейль. Его охватило такое бешенство, что захотелось разнести всю квартиру. Они называли его параноиком! Всеми силами старались убедить самого Мику, что он рехнулся, и надо признать, довольно успешно. И все это время они знали, ради чего это делается!
— Почему ты ничего не сказал нам?! — воскликнула Аша. — Как ты мог вернуться домой и не сказать нам ни слова о том, чем вы там занимались!
— Мы ничего не знали. — Мика быстро вскинул на маму глаза. — Ни об армии, ни о войне.
— Но вы что-то подозревали! — сердито закричала Аша. — Разве не так? Я почувствовала это, как только ты вошел! Что там произошло? Если это соревнование было устроено ради того, чтобы сделать из вас солдат и отправить на войну, зачем же ты его выиграл?! Что в тебе такого необычного? Скажи!
Мика молчал, продолжая упрямо смотреть в пол.
— Мы не можем сказать, — ответил за него Лео.
— Что значит не можем? — теперь взорвался отец Лео. — Еще как можете! Мы ваши родители и имеем право знать. Зачем вы им понадобились?
— Успокойтесь. — Отец Мики сделал шаг вперед. — Давайте не будем кричать. Сейчас вы сядете и все нам расскажете.
— Нет, — качнул головой Мика. — Нам запрещено говорить.
