Другим видом транспортного средства для рабов на Горе является повозка-клетка, которая в зависимости от прочности решеток может использоваться как для мужчин, так и для женщин.
Фургон, в котором меня везли, сочетал в себе повозку-клетку и обычную повозку для рабов. Этот переоборудованный фургон предназначался для перевозки боевых рабов-гладиаторов. Тяжелый фургон с высокими бортами был крыт коричневым брезентом. Внутри находилась клетка с крепкими решетками. В клетке были сделаны отделения с кольцами, в которых рабы приковывались за шею, руки и ноги. Таким образом, наши движения были ограничены. Но эта дополнительная безопасность вполне естественна. Мы все-таки мужчины и боевые рабы-гладиаторы.
Я дернулся в кандалах. Они крепко держали меня. От горианских хозяев трудно убежать.
— Как ты думаешь, опасность нападения существует? — спросил Барус у Кеннета.
— Не знаю, — ответил тот.
Фургон снова тронулся в путь. Я услышал звон цепей рядом. Один из моих товарищей пытался освободиться. Но он был абсолютно беспомощен. Мы оба — только горианские рабы, крепко скованные нашими хозяевами.
— Посмотри направо, — спустя какое-то время сказал Барус.
— Вижу, — ответил Кеннет.
— И слева тоже, — проговорил Барус.
— Да, — согласился Кеннет.
Я не понял их разговора, как и мои товарищи.
— Посмотри на небо, — внезапно воскликнул Барус.
— Вижу! — сказал Кеннет. Фургон остановился.
Я услышал, как кто-то выпрыгнул из него. Затем он же потрогал замок на задней стене повозки. Послышался звук вставляемого ключа.
— Выпрыгивай из фургона, — велел Барус рабу, сидящему в одном ряду со мной.
Через минуту я почувствовал, что ключ открывает замок на ножных кандалах, затем понял, что наручники, сковывающие руки, сняты. Цепь с шеи тоже была отстегнута и звякнула о стену клетки.
— Из фургона! — приказал Барус.
— Быстрее! — крикнул Кеннет. — Он вернется с другими через секунду!
Барус почти вытащил меня из стойла и толкнул к краю повозки. На мне все еще был капюшон и наручники.
— Из фургона! — крикнул Барус следующему рабу. Я ударился о решетку на краю повозки, опустился на пол и осторожно проскользнул сквозь маленькие решетчатые ворота. Они специально сделаны так, чтобы впускать и выпускать только одного человека. Наконец я почувствовал под босыми ногами дорожную пыль. К моему изумлению, я понял, что Кеннет вставляет ключ в мои наручники.
— Он возвращается с другими! — сказал надсмотрщик.
— Из фургона! — командовал Барус следующему рабу.
Наручники сняли с моих рук и бросили через решетку в фургон.
— Сними капюшон сам! — велел Кеннет. Он уже отпирал замок наручников другого раба.
Нащупав пряжку, я сбросил с себя капюшон. Свежий воздух показался мне холодным и чудесным.
— Снимай капюшон, — обратился Кеннет к другому рабу.
— Они будут здесь через минуту или еще раньше! — крикнул Кеннет.
— Из фургона! — приказал Барус последнему рабу.
Я обернулся назад и посмотрел направо. Довольно далеко поднималось два столба дыма. Я также увидел в небе то, что сначала принял за стаю птиц.
— Они возвращаются! — сказал Кеннет.
Тогда я понял, что это не простые птицы, а тарны и верхом на них сидят вооруженные люди.
— Что происходит? — закричал один из рабов.
Кеннет показал на небо.
— Тарнсмены! — объяснил он.
— Люди из Ара? — спросил раб.
— Да, если не хуже, — ответил Кеннет. Он освободил последнего человека и приказал ему снять капюшон.
Я наблюдал, как приближаются тарнсмены. Сейчас они находились в нескольких пасангах от нас, на высоте четыреста — пятьсот футов.
— Как вы думаете, что они сделают с вами? — спросил Кеннет.
Мы стояли неуверенные, растерянные.
— Вы думаете, вы очаровательные женщины, обнаженные и соблазнительные, которых они просто закуют в цепи и заберут в свой лагерь, чтобы там надеть ошейники?
Мы смотрели на него.
— Бегите! — скомандовал Кеннет, — врассыпную!
Потрясенные, мы бросились в разные стороны. Один раз я оглянулся и увидел, как Кеннет и Барус тоже бегут прочь от повозки. Больше я не оглядывался, пока не нашел укрытие в густых зарослях кустов на берегу маленького ручья. Я увидел, как загорелся фургон.
Тарнсмены кружили над ним минуту-другую. Они не преследовали нас, а направились в сторону двух столбов дыма в отдалении. Я заметил, как тарларион, запряженный в повозку, а теперь отпущенный на волю, спотыкаясь, двинулся прочь.
Я тяжело дышал. Сердце колотилось. Руками я нащупал тяжелый ошейник, плотно облегавший мою шею.
26. Я ДЕЛАЮ ЛЕДИ ФЛОРЕНС СВОЕЙ ПЛЕННИЦЕЙ. МЫ СПАСАЕМСЯ БЕГСТВОМ В ТУННЕЛЕ
Я услышал звук разрываемой ткани.
— Нет! — крикнула леди Флоренс, вырываясь от бородатого головореза и в ужасе прижимаясь к стене.
Бородач поманил ее левой рукой. Правой рукой он сжимал меч.
— Иди сюда, моя красавица! — уговаривал он.
— Пожалуйста, нет!
Леди Флоренс тяжело дышала и была напугана. Правой рукой она придерживала платье на левом плече, там, где его разорвали. Головорез, ухмыляясь, засунул меч в ножны.
— Пощади меня! — молила она.
— Я пощажу тебя так, как хозяин щадит свою рабыню, — засмеялся бородач.
Приблизившись к леди Флоренс, он разорвал на ней платье до талии.
В другом зале визжала девушка. Возможно, это была Бонни. Продолжая смеяться, бандит защелкнул наручники на запястьях леди Флоренс. Она закричала от страха, когда я схватил головореза сзади за шею и швырнул его лицом в стену. Оглушенный, бородач повернулся, и в ту же секунду я бросился на него. Он не успел выхватить меч или нож. Я саданул его по защищенной шлемом голове, и головорез снова стукнулся о стену. Затем я рванул застежку шлема и, схватив его за плюмаж, сдернул с головы противника, почти сломав бородачу шею. Он не мог защищаться и покорно ждал моего удара. Я ударил его слева в челюсть. Голова бородача беспомощно повисла, и он повалился на пол, потеряв сознание.
Я отступил на шаг. Бесчувственный, противник остался лежать на полу.
— Джейсон! — воскликнула леди Флоренс.
Я посмотрел на нее. Она покраснела.
— Меня заковали в наручники! — пожаловалась она, поднимая вверх свои маленькие запястья.
— Вы хорошо выглядите в наручниках рабыни, — заметил я.
Она еще больше покраснела.
