Оставив анестезиолога приводить Сэнди в чувство, Натали поспешила в столовую. Господин Аль-Тани был все еще там, но все солдаты, кроме одного, ушли.
— Я могу войти? — с беспокойством спросила она у доктора Ар-Рабиа. — Там мой друг, я хочу посмотреть, не ранен ли он.
—Это тот, кто задержал прибытие хирурга и медсестер?
—Думаю, что да.
Ар-Рабиа разочарованно покачал головой и молча переглянулся с Аль-Тани, который явно понял вопрос Натали.
—Да-да, идите, — сказал он. — С ними ничего не случилось.
Не успела Натали выйти, как в комнату ввели Бена и отца Франсишку, а за ними — еще одного человека, второго хирурга, которого так ждал Беренджер.
Аль-Тани отдал короткий приказ, и солдаты опустили оружие. После второго распоряжения они вышли.
—Где Беренджер? — спросил хирург.
Ар-Рабиа пожал плечами.
—В коридоре, — сказал он, не пускаясь в дальнейшие объяснения.
Натали бросилась к Бену и так крепко обняла его, что тот даже слегка поморщился.
—Неплохое место у вас тут, — сказал он, жестом обводя помещения. Его взгляд остановился на теле Луиша, изрешеченном пулями. — О господи! — только и смог сказать Бен.
—Он до конца держался как герой, — вздохнула Натали. — Перед тем, как погибнуть, сделал все, чтобы разрушить это осиное гнездо.
—Может, теперь его сестра упокоится с миром...
—Я не могла поверить, когда пилот сказал, что кто-то остановил машины с хирургом и сестрами и заставил всех лечь на землю. Но я знала, что это мог быть только ты. После того как Беренджер сказал мне, что отец Франсишку тоже работает на них, мне стало совсем плохо: ведь я послала тебя к нему за помощью! Что случилось?
—Хотите верьте, хотите — нет, — вступил в разговор священник, — но пока мистер Каллахэн не убедил меня, я понятия не имел о том, что всех доноров, которых привозили в больницу, просто похищали! Он мне рассказал про эту профессоршу из Чикаго, про парня с фермы в Айдахо... Я все понял!
— Нат, отец Франсишку очень быстро все смекнул. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы собрать с десяток самых крепких мужчин и женщин. Мы вышли на дорогу буквально перед машинами. Вон тот человек — хирург. Он пытался строить из себя большого босса, говорил, как важно им попасть в больницу, но через десять секунд все они уже лежали на земле. Ну а потом из леса появились солдаты, и мы... в общем, нас тоже уложили на землю.
Натали повернулась к Ар-Рабиа.
— Что будет с нами и со всеми этими людьми?
Прежде чем ответить, врач посмотрел на Аль-Тани и
получил подтверждающий кивок.
— Вы можете ошибочно полагать, будто нам свойственна бессмысленная жестокость. Вовсе нет! — сказал Ар- Рабиа. — Господин Аль-Тани печален и зол, но не на вас. Тело принца на вертолете отвезут в аэропорт, а когда мы вернемся на родину, его похоронят, с почестями, соответствующими его высокому положению.
Все замерли в молчании, когда солдаты выкатывали тело принца во двор. Следом вышли Ар-Рабиа и Аль-Тани.
Натали обернулась к отцу Франсишку.
— Когда экипаж самолета будет в состоянии, мы все вернемся в Рио и доставим Сэнди в больницу. Потом я свяжусь с американским посольством и постараюсь организовать встречу с детективом из военной полиции, с которым я виделась в Ботафого. Мне показалось, что он болеет за свое дело. Кроме того, его не любил Родригу Варгаш, а это уже само по себе хорошая рекомендация. Имя этого детектива Перейра.
— Я разузнаю через друзей, можно ли ему доверять.
— Спасибо, отец Франсишку. Сегодня вы показали себя как достойный служитель Господа.
Священник пожал Натали руку.
— Вы знаете, — сказал он, — этот человек, — он показал на Бена, — умеет складно говорить. Он способен убедить кого угодно в чем угодно. Знаете, что я думаю, мистер Каллахэн? Из вас получился бы отличный юрист, а может быть, даже и священник!
— Это исключено, святой отец, — ответил Бен, обнимая Натали. — Все следующие недели я буду очень занят. Начну писать свой первый детективный роман.
ЭПИЛОГ
Душа наша бессмертна и никогда не погибнет.
Платон, Государство», кн. X
— Теперь я понимаю, почему ты так любишь осень в Новой Англии, — сказал Бен. — Я очень рад снова оказаться здесь.
Натали сжала его ладонь и улыбнулась. Прошло четыре недели с тех пор, как они вернулись из Бразилии, и Бен уже во второй раз навещал Натали. Их отношения, начавшиеся так драматично, становились все более крепкими, хотя никто не пытался торопить развитие событий.
— Я хочу тебе кое-что рассказать, — начала Натали, когда они проходили по набережной, где всего несколько месяцев назад она с друзьями наблюдала за шествием, посвященным Четвертому июля[55]. — Только сначала объясни мне, как там все произошло в Техасе?
— Какая-то странная поездка, — ответил Бен. — Полицейские знали, кто я такой, и не выставили счет за буксировку и хранение машины. Потом, когда я выехал из города, то сам не понял, как попал на шоссе Джона Хаммана, чтобы взглянуть в последний раз на то место. На воротах висела цепь с замком, а «оазис» выглядел совершенно необитаемым. Я еще немного походил вокруг, посмотрел...
— Наверное, зрелище было впечатляющим?
— Еще бы! Я стоял и думал о том, сколько? Сколько там было исследовано образцов. Наверное, миллионы. Сколько было выявлено случаев абсолютной совместимости? И сколько человек в результате этого погибло?
— Бен, ты помог положить этому конец!
— Надеюсь. А как у тебя обстоят дела с учебой?
— Я сейчас вроде как в отпуске. У меня нет сил продолжать занятия — ни моральных, ни физических. Может быть, на следующий год. А пока у меня есть важное дело — моя племянница Дженни. Ей очень трудно пришлось после смерти матери — моей сестры. И с этой ее болезнью... В общем, я хочу убедиться, что она получит от жизни все, что должна. Да и мне самой нравится проводить с ней время!
— А как твоя ординатура?
— Всему свое время, Бен.
— Понимаю. Просто я за тебя переживаю, вот и все.
— Ну, что касается здоровья, тут многого ожидать не приходится, но мне по крайней мере не нужно повсюду таскать с собой кучу таблеток и кислородную подушку.
— Надеюсь, и не будет нужно, — не обращая внимания на проносящихся мимо роллеров и пешеходов, Бен осторожно приподнял подбородок Натали и поцеловал ее. — Может, присядем?
— А что, я уже так тяжело дышу?
