— Дороти, у вас все готово? — спросил Беренджер. — Мы начинаем.
— Все готово.
— Запас льда есть? Возможно между изъятием и пересадкой будет задержка.
— Лед есть.
Натали снова посмотрела на Беренджера. Он выглядел уставшим, но этот человек двадцать лет стоял у операционного стола и успешно справлялся с десятками сложнейших случаев.
Хирургической сестры не было, поэтому анестезиолог сама придвинула к столу два больших подноса с инструментами и поставила так, чтобы и хирург, и ассистентка могли брать их.
Дуг Беренджер являлся не только одним из самых опытных хирургов, которых знала Натали; он был еще и одним из самых быстрых. Он сам, без помощи, начал обрабатывать операционное поле тампонами с красновато- коричневым бетадином.
—Позвольте последний раз предупредить вас, Натали. Если вы сделаете хоть одно неверное движение, я велю Дороти отключить анестезию. Я ясно выражаюсь?
—Ясно.
—Тогда просто молчите и выполняйте то, что я говорю. Подготовьте тампоны и зажимы. Дороти, я начинаю.
И тут Натали заметила три скальпеля, лежавших на дальнем краю подноса. Дотянуться до них незаметно не имелось никакой возможности, но безвыходная ситуация требует отчаянных шагов, а Натали знала, что у нее, как и у Сэнди, другого шанса не будет.
Не произнеся больше ни слова, Беренджер взял с подноса скальпель. Натали почувствовала что ее начинает тошнить.
В эту минуту дверь операционной открылась, и на пороге показался доктор Ар-Рабиа.
—Давление у принца упало до нуля, — с отчаянием в голосе сказал араб. Я не могу ничего сделать.
Нескольких секунд, на которые Беренджер отвлекся, оказалось достаточно. Натали протянула руку к двум оставшимся на подносе скальпелям, взяла один из них и зажала в руке. Потом она бросила взгляд в сторону Дороти и убедилась, что внимание анестезиолога также направлено на доктора Ар-Рабиа.
Теперь задача представлялась простой и ясной — найти возможность подойти поближе к Беренджеру, а потом отомстить ему за Розу, за Луиша, за Бена и за себя, а также за всех жертв Хранителей. Нужно просто забыть о страхе.
Беренджер находился на грани срыва, словно жонглер с шарами, который только что установил личный рекорд и которому вдруг подбросили еще один шар.
Но этот Хранитель был сильным.
— Хорошо, доктор, — сказал он, везите принца в операционную, я подключу его к аппарату. Дороти, поставьте здесь газ на минимум и идите со мной! Натали, вы тоже, — у нас есть работа.
Беренджер сделал шаг к двери, потом еще один. Натали, обойдя стол, оказалась у него за спиной.
«Часто бывает только один шанс».
Слова Луиша звучали в ее голове. Натали крепче сжала скальпель.
-Дуг!
Беренджер удивленно оглянулся.
«Забыть о страхе!»
Со всей силы, на которую только была способна, Натали взмахнула скальпелем и полоснула им по горлу Беренджера. Кровь фонтаном ударила из артерии, забрызгав женщину, и полилась на пол.
Не в силах произнести ни звука, тщетно пытаясь дотянуться рукой до гортани, один из главных Хранителей государства, пошатнулся и упал, обливаясь кровью. Последние секунды своей жизни он широко раскрытыми глазами смотрел на Натали, не веря в произошедшее.
— Скорее, доктор Беренджер! — крикнул из-за двери соседней операционной Ар-Рабиа. — У принца остановилось сердце! Идите скорее!
Натали поспешила на помощь, но она понимала, что без пересадки у пациента нет шансов.
— Аллах всемилостивый, — шептал Ар-Рабиа, — Аллах милосердный, помоги нам!
Натали начала необходимые реанимационные действия, но бесстрастный монитор продолжал чертить прямую линию. У нее не было достаточно опыта и знаний, чтобы подключить принца к аппарату, и техник мало чем мог здесь помочь. Ар-Рабиа, очевидно, знающий специалист, даже попытался применить дефибриллятор[54], хотя и знал, что проблема заключается не в слишком частых сокращениях, а наоборот, в их полной остановке. Но и это тоже не помогло. Линия на мониторе оставалась безнадежно прямой.
Аль-Тани с суровым выражением на лице, прищурив глаза и скрестив на груди руки, стоял в коридоре, всего в нескольких футах от залитого кровью тела Беренджера. Он понимал, что Аллах уже принял душу принца.
Натали ждала, когда Ар-Рабиа даст команду прекратить попытки, но врач, похоже, еще на что-то надеялся. Внезапно рядом с Аль-Тани появился один из пилотов вертолета и заговорил, сначала по-португальски, потом, немногим лучше, по-английски.
—Господин! Две машины на дороге. Стоят. Люди лицом на земле. Мужчины и женщины с оружием вокруг.
«Бен!» — поняла Натали.
Бесстрастный наблюдатель вздохнул, отдал короткий приказ по-арабски, повернулся и вышел.
Реанимационные мероприятия были остановлены.
Ар-Рабиа печально взглянул на Натали и покачал головой.
—Аллах позаботится о нем, — сказал он. — Принц был очень добрым человеком и стал бы великим правителем своего народа...
—Мне очень жаль, — ответила Натали. — Вы сделали все, что могли. Просто его нельзя было вылечить.
—Может, когда-нибудь у нас будет такое лекарство...
— Может быть, — повторила она.
— Ваше имя Натали?
— Да, Натали Рейес.
— Мадам Рейес, теперь это не имеет значения, но я хочу, чтобы вы знали: нам сказали, что у донора констан- тировали смерть мозга. До прибытия сюда мы так и думали. Но доктор Беренджер... в общем, все получилось не так...
— Я признательна вам за то, что вы сказали. Доктор Беренджер и его организация... Они очень эгоистичны... Они не желали прислушиваться к мнению людей, которых считали ниже себя.
Натали вернулась в операционную, где лежала под наркозом Сэнди, подключенная к аппарату искусственного дыхания.
Доктор Рейес вспомнила приемный покой больницы Метрополитен за несколько часов до того, как началась вся эта история с ее отстранением от учебы. Около нее тогда стояла медсестра, Беверли Ричардсон, а перед ней был мальчишка, Даррен Джонс. Последним, кому она оказывала медицинскую помощь в операционной... до сегодняшнего дня.
Натали невольно улыбнулась.
ГЛАВА 41
Ты не хочешь себя утруждать и украдкой пропускаешь целый — немалый — раздел нашей беседы.
Платон, «Государство», кн. V
