вы?
– Называйте меня «полковник». Род войск, название подразделения, как и мое имя значения не имеют. Да, вы правы. Удар получился тяжелым. На многих направлениях бой приходится вести с превосходящими силами. Войска деморализованы, потеряно управление. Удар тяжелый, но…не смертельный, – сказал Поярков.
Кранц удивился.
– Война только началась. Впереди много интересного. Но…поскольку моя миссия провалена. Группы нет. Я не вижу смысла расставаться с последним, что у меня осталось. Жизнью. Вы правильно заметили, доктор, я – разведчик. Хочу предложить вам купить у меня информацию в обмен на жизнь. Что скажете?
– А что вы можете мне предложить? – поинтересовался Кранц.
– Я был заброшен и легализован в вермахте несколько месяцев назад. В звании унтерштурмфюрера участвовал в наступательных операциях на Коденьском мосту и при взломе пулементно-артиллерийского батальона юго-западнее Пугачево.
– Полковник, не заговаривайте мне зубы. У нас не так много времени. Ваша информация меня не заинтересовала. Что еще?
– У меня есть выходы на резидентов. Есть сведения о подготовке и заброске диверсантов. Сведения о расположении «схронов» оружия и продовольствия для организации партизанского движения.
– Хватит! – резко оборвал Пояркова доктор. – Все это фактики в мире галактики. Существенно, но не важно. Может быть, вы и обладаете такими сведениями, во что я не совсем верю. Но то, чем вы точно обладаете, так это сведениями об окончании русской кампании. Что скажете, полковник?
Поярков сделал усилие, чтобы не отвести взгляд. Слова доктора озадачили:
– «Что это? Блеф?! Или утечка информации? О том, что он из будущего, знали только … Стоп, что это я. Знали или могли знать многие. Например, вот этот новенький лейтенантик в форме СС. Уж не Летун ли».
– Полковник не испытывайте моего терпения. Говорите, – настоятельно произнес доктор.
– «По словам доктора Мамина и Семена уже нет. Да я и сам слышал стрельбу. Может быть, но не будем спешить. Остается Летун. Он уехал с Лизой. Она здесь. Стоит прямо передо мной. Бледная, но живая. Можно предположить, что Лиза могла что-то слышать и рассказать. Но что она могла рассказать? Так, не будем спешить. Убивать доктор не собирается. Иначе, положили бы еще на подходе. Надо потянуть время».
Поярков во время размышлений продолжал смотреть на Кранца.
– Скажу, что для таких заявлений требуется основание. Хотя если вы хотите знать о результатах войны, то извольте. Вы проиграете, – наконец, произнес Поярков.
– Вот как?! – Поярков заметил, что доктора это не удивило. – Когда, как и почему?
– Через несколько лет. Почему? Потому что мобилизационные резервы, территория и промышленно-ресурсные возможности советского союза в разы превышают ваши аналогичные мощности. Вы откусили слишком большой кусок. Проглотить вы его не сможете, – продолжал Поярков.
– Как вы перемещаетесь во времени? – неожиданно задал вопрос Кранц. Он пристально всматривался в лицо полковника, фиксируя малейшие изменения мыщц. Он все еще сомневался, что его лучший агент не ошибся.
Поярков понял, что сохранить лицо безучастным не сумеет, поэтому чуть наклонился вперед.
– Вы с ума сошли, доктор? –сказал он. – Это невозможно.
– Имя «Берта» вам о чем-нибудь говорит? – вопросом на вопрос ответил Кранц.
– Допустим.
– Вот она! – Кранц указал на Лизу. – Мой лучший агент. Взращенный с пеленок с ненавистью к Советам. Это ее отец поджог свой дом, тем самым дав сигнал о готовности внедренной группировки действовать.
– Ага, и сына бросил в погреб, чтобы спалить с домом, – огрызнулся Поярков, приходя в себя от внезапно обрушавшейся на него новости.
– Лес рубят, щепки летят.
По внешнему виду, казалось, что Лиза ничего не понимала. Она, мотая головой, переводила взгляд с Пояркова на Кранца. На лице у нее было написано недоумение.
– «Стоп. Неужели Лиза?! Она захватила Летуна и Славку и доставила сюда. Конечно, может быть всякое, но такое…»
– Ловко она обвела вас вокруг пальца? – Кранц недружелюбно улыбнулся. – Вы ведь знали, что существует агент под таким псевдонимом? Только не знали, как агент выглядит. Признаю, в вашей группе она оказалась случайно. У нее было другое задание. Но она быстро узнала вашу задачу и самостоятельно приняла решение остаться. Чутье ее не обмануло. Вы охотитесь за секретными списками или за мной?
Доктор выдержал паузу.
Поярков не реагировал.
– Вам их не получить. Документ переправлен в Берлин два дня назад. С тех пор, как ваша охота стала явной. «Берта» успела передать мне описания членов вашей группы. Я легко вычислил вас унтерштурмфюрер Клюзенер. Но вы не он! Кто же вы, полковник?
– Полковник, – ответил Поярков.
– Еще немного и я потеряю к вам интерес, – заявил Кранц. – Мой агент считает, что вы из будущего. Попали сюда чуть ли не из двадцать первого века. Вы знаете, у нас есть организация «Аненербе», занимается изучением древних сил и мистики. Я не очень в это верю. Агностик неисправимый, знаете ли. Но… – доктор поднял указательный палец вверх. – Если вы докажете прямо сейчас принадлежность к миру будущего, я сохраню вам жизнь.
– Доктор, я не только полковник, я еще и не дурак, – Поярков тупо тянул время, он уже не питал иллюзий, внутренне собрался нанести удар, ему хотелось только узнать, Лиза – это «Берта» или нет. – Вы меня на опыты сдадите, в эту, как вы там сказали … «Аненербе» или может в Харбин отправите?
– Какой интересный разговор у нас получается, – искренне удивился доктор. – Вы вернули мне интерес к себе. Я хочу вас отблагодарить. Знаете ли, веду дневник.
Доктор встал и прошел к секретеру. Достал из ящика записную книжку и вернулся в кресло.
– Я прочту вам последнюю запись. Думаю, вам будет интересно.
Доктор открыл дневник, любовно погладил страницу и начал читать:
– «Тридцатое июня. Настает день икс. Наконец, Берта оказался рядом, я получил довольно оригинальную весточку, написанную поверх «списка» карандашом. Всего пять слов: «Мы здесь. Зайдем сегодня завтра».
– Да, мой доблестный полковник, – доктор оторвал взгляд от книжки. – В папке, которую вы пытались у меня похитить, находился «список», вас интересующий. Но ваш Летчик не взял его. Он взял ничего или почти ничего не значащие бумаги, написав послание. Летчик завербован Бертой. Согласитесь, для вас, как для разведчика – это провал. Я дочитаю вам мои записи, а вы в это время подумайте, и примите верное решение.
– «Мое сердце, затвердевшее от людского зла и непонимания, затрепетало от мысли, что я почти двадцать минут у машины говорил с тем самым человеком из будущего. Да, я, конечно, догадался, что это был он. Отвлекал мое внимание. Этот русский – хороший экземпляр, как те…
Он мне снится. Бревно. Один русский.
Я не страдаю сомнениями. Я абсолютно убежден, что время нас оправдает,
