и в случае с «иглой» встреченного нами центаврита...
Я сидела как на иголках, не осмеливаясь прервать речь посла Делла даже мысленным зовом. Похоже, он так и не узнал,что выловленный ими центаврит – тот самый Каш, которого недавно вспоминала я. И который, возможно, является одним из убийц матери Тэймина. Но разумно ли сейчас об этом упоминать?
– Муй Задаки и ее соотечественница были найдены на покинутой центавритами базе в изолированном секторе, где держали пленниц. Вместе с ними гвардия эвакуировала несколько эллуанок, которые уже доставлены в земной Евразийский центр реабилитации жертв насилия.
Ниши, занятые членами эллуанской партии, выдали бурный всплеск аплодисментов. Общая атмосфера в зале изменилась в сторону одобрительного оптимизма. Словам Гойриу Делла внимали с жадностью изголодавшихся инфоманов, но политический флюгер толпы был слишком ненадежной вещью, чтобы радоваться этому преждевременно.
– Господин Делл, как вы полагаете, пираты остались в этом же астероидном скоплении или скрылись на просторах Млечного Пути? – поинтересовался генпрокурор Скалп.
– Большая часть рассеялась по мелким базам в том же кольце. Им надо было срочно спасти живой товар, переместив всех подальше от устаревшего нестабильного энергореактора... Кстати, дыру в его смертельно активную зону прогрыз один из сбежавших питомцев. Наши специалисты остановили процесс разрушения и законсервировали базу, но жить там сейчас невозможно. Слишком высокая радиация внутри астероида.
– В таком случае странно, что центавриты бросили часть рабынь на бывшей базе...
– Они не бросили. Спасённые нами жертвы остались запертыми в рабском отстойнике, потому что их так называемые «хозяева» погибли на лабораторном уровне от кровожадных обитателей собственного моно-зверинца. А на память оставили им хитрые нейроустройства, внедрённые прямо в мозг и снабжённые элементами контроля... – пояснил посол Делл и обратился к затравленно зыркающей космозонке: – Госпожа Задаки, даю вам шанс проявить себя с лучшей стороны. Расскажите Содружеству всю правду о Великой Госпоже Фирэлее Танн!
Сейчас Задаки не казалась безжизненной куклой, как при нашей последней встрече, хотя и прежней высокомерной самоуверенности в ней больше не было. И впечатление она производила в целом почти нормальное, как Мара Танн совсем недавно. Отощавшая, потасканная, но с присутствием самоосознания на ненакрашенном лице.
«Тэймин, – прошептала я по мысленной связи, – как без хозяина ей смогли перепрограммировать чип?»
«Наверняка они забрали браслеты контроля у погибших центавритов, – предположил Тэймин. – Хотя госпоже Цин перепрошивка, по-моему, не особо не помогла... Только взгляни на нее! Она совсем сдулась.»
Ядхе Цин действительно в сравнении со своей заклятой подругой выглядела жутко: блекло-серая физиономия, безумно вытаращенные, как при базедовой болезни, глаза и дерганые движения, которыми она сиюминутно оглядывала зал Совета ЗССР в поисках неведомой опасности. Невидимое давление чипа призывало ей держаться поближе к хозяину, но она понятия не имела, где он и кто он. Из-за чего и дергалась.
Без видимой охоты Муй Задаки поднялась на трибуну, принципиально игнорируя мое присутствие. Затем ещё раз взглянула на посла Делла, и тот кивнул. Это произвело на космозонку неожиданно вдохновляющий эффект.
– Я расскажу! Та, что предает своих собственных сестер, недостойна звания Великой Госпожи!
И она пустилась в длинный путаный рассказ с многочисленными белыми дырами логики – следствие того, что всю картину Фирэлея Танн отнюдь не стремилась ей показывать. Тему секретов диниту она почему-то обходила – или ей велели молчать об этом. Кроме того свидетельство портили и субъективные фильтры: с ее слов центавриты представали перед членами Совета тупыми агрессивными монстрами без единой рабочей извилины в головах, способные только пожирать свой жирнец, угонять корабли Содружества силовым наскоком и безостановочно совокупляться с рабынями.
– Фирэлея Танн не намерена отказываться от рабства на Тигардене-2, – заявила она под конец своей хаотичной речи. – Наоборот, она намерена преобразовать Содружество с помощью вот этого влюбленного до слабоумия идиота!
И Муй Задаки ткнула пальцем в главу Совета Зиу Локка. Тот холодно покачал головой, как бы изумляясь бредовому заявлению, а сама Фирэлея Танн оскорбленно вздернула маленький подбородок.
– Госпожа Задаки, – повысил голос куратор заседания, – следите за выражениями! Нельзя вот так просто, голословно порочить репутацию лица, наделенного властью!
– Голословно? – фыркнула космозонка. – Да если сейчас она прикажет ему залезть на трибунную стойку и раздеться, то его воля сломается за три секунды! А вы все будете иметь удовольствие видеть неловкий и совсем неголословный стриптиз.
– Да с чего вы взяли... – возмущённо начал куратор. – Что за чушь? И с какой стати ему подчиняться госпоже Танн до такой степени?!
Нехорошо ухмыльнувшись, Муй Задаки открыла рот с ехидным:
– Да с того, что...
– Хватит! – остановил ее посол Делл, пока она не проболталась о главной слабости диниту.
Космозонка замерла с открытым ртом, словно киберкукла, которую резко выключили. И тогда до меня дошло... Браслет контроля над чипом Муй Задаки каким-то образом оказался у него! Вероятно, тот диниту-гвардеец из сопровождения преступниц незаметно передал опасную вещь своему начальнику.
– Госпожа Задаки переутомилась, – продолжил он. – Прошу ее извинить. А сейчас пусть госпожа Цин тоже поделится своей версией...
Но камень сплетен в озеро присутствующих разумов, а заодно и в СМИ, был уже брошен, и по нему начали расходиться круги домыслов. Присутствующие настолько увлеклись тихим обсуждением, что почти не слушали отрывисто-невнятное бормотание бывшей наркоманки. Инфовброс от главной по сути виновницы семейной трагедии Делл – ибо причастность Великой Тигарденской Госпожи пока была сомнительна, – буквально взрывал воображение! И все сейчас были заняты гаданием, есть ли в сказанном хоть крошечная доля истины.
– Посол Делл, – елейным тоном произнесла Фирэлея Танн, когда Ядхе Цин, спотыкаясь, с облегчением убралась с трибуны. – То, что наболтали тут эти несчастные, никак не может считаться надёжным свидетельством, увы! Ведь они – недееспособны.
– Не преувеличивайте, госпожа Танн, – сухо сказал генпрокурор. – Недееспособными считаются те, кто признан умственно отсталым. А также находится под регулярным воздействием наркотических веществ или какого-либо иного вмешательства в адекватную работу мозга...
Он осекся и в замешательстве глянул на Гойриу Делла. Тот с видимым сожалением пожал плечами. Умалчивать о чипировании даже ради свержения противницы он считал нецелесообразным – слишком большую угрозу для Содружества представляла затеянная центавритами авантюра. И ее необходимо было сначала разжевать для коллег в Совете, а затем методично устранить.
– Да, господин Скалп, – с плохо скрытым торжеством заявила Фирэлея Танн. – Эти особы находятся под воздействием нейроустройств. А значит – юридически недееспособны.
С этим трудно было поспорить.
