пытался тебя прикрыть, чтобы сохранить твою непорочность, но если ты сейчас прыгнешь и расшибешься, то Блэк будет в ярости.
Я понимаю, что кусок моей жизни просто вывалился из памяти. Я помню лишь отдельные фрагменты. Мы направились домой, по пути заехав за новой одеждой, а потом пересели в другую машину. И теперь мы снова в пентхаусе. Мы исполнили наш план, но на обратном пути мой разум просто отключился.
Лэйси отходит в сторону, и Рохелио поднимает меня с пола, чтобы переместить в ванну. Я дергаюсь, когда мои ледяные ноги касаются горячей воды, но он продолжает опускать меня. Моя кожа становится розовой. От воды приятно пахнет ароматическими маслами.
– Ты находишься в шоковом состоянии, – объясняет Рохелио. – Давай, полежи тут, пока Сальма снимает парик и стирает косметику. А потом выпей крепкий кофе. Я советую добавить туда капельку бренди, но я же знаю, что ты не станешь этого делать. Впрочем, сейчас самое подходящее время для выпивки.
Я хватаю его за руку.
– Все в порядке?
– Да.
Я принимаю сидячее положение, пока Сальма тащит сюда свою тележку.
– Меня уже допросили, – рассказывает Рохелио, отходя в сторону, чтобы я не смущалась. – Задали самые стандартные вопросы. Я попал в поле зрения оперативников возле ресторана, которые пытались отследить следы Ласка, поэтому они задержали меня в качестве свидетеля. Сотрудников ресторана тоже опросили, но все видели, что мой человек ходил за метлой, чтобы убрать осколки разбитых бокалов.
Я облегченно вздыхаю. Ванна стоит возле окна, и я смотрю на Центральный парк. Где-то внизу ходят миллионы людей, но никто из них не знает, что я только что лишила человека жизни.
– Все идет по нашему плану, – продолжает Рохелио. – Мой источник в полиции сообщил, что они объявили в розыск твою мать, поскольку все видели в районе ресторана похожую на нее женщину. Мы уже взломали облачное хранилище Ласка и удалили оттуда всю информацию, которая указывала на тебя. Государство не знает, что у Стеф Ласка была дочь, а мы им этого не скажем.
– Ты всегда используешь свои возможности на максимум.
– Такова моя работа. Слушай… я горжусь тобой. Спасибо тебе за то, что ты для нас сделала. Поболтаем потом. Мне со вчерашнего дня названивает Алия. Зря ты упомянула про подрядчиков из Сиэтла, ведь теперь она хочет знать, как ты могла получить эту информацию. А теперь мне нужно вернуться на работу, чтобы привести дела в порядок.
– Откинь голову, – просит Сальма, держа в руках баллончик со средством для удаления клея.
– Рохелио, постой. – Мой взгляд устремлен в потолок. – Мне нужно, чтобы ты нашел информацию о лодке Вэла. Любые фотографии или упоминания, что угодно.
– Закрой глаза, – приказывает Сальма.
– Что еще за лодка? Яхта?
– Возможно, просто небольшая парусная лодочка. – Теперь вода кажется недостаточно горячей, и я вздрагиваю от холода. – Перед смертью Вэл сказал о какой-то лодке, которую я должна найти
– Это твоя лодка? – осторожно спрашивает он.
– Не знаю. Возможно.
– Это какая-то дурацкая шутка. Единственный способ найти место кораблекрушения – это погрузиться на морское дно.
– Он был не в том состоянии, чтобы шутить.
– Ладно. Посмотрю, что можно сделать.
– Есть кое-что еще… думаю, она все-таки жива.
– Кто?
– Ты все прекрасно понимаешь, – устало отвечаю я. – Когда Вэл увидел мое лицо, я уверена, что на долю секунды он подумал, что перед ним моя мать. Он даже остановился, когда рассмотрел мое лицо.
– Ты можешь только гадать. На него бросились с ножом. В этот момент его разум отключился, он действовал инстинктивно. В этом случае по выражению лица ничего не поймешь.
– А еще он сказал, что моя мать будет мной гордиться. Он не сказал о ней в прошедшем времени.
– Это тоже ничего не значит, – встревает в разговор Сальма, втирая средство в кожу головы.
– Он лежит на полу туалета с ножом в сердце, – настаивает Рохелио. – Его последние слова говорят лишь о том, что у него было достаточно сил, чтобы несколько раз открыть рот. И ты была в шоковом состоянии, ты могла неверно истолковать смысл его слов…
– Ладно, забудь, – прерываю я. – Будем считать, что это просто мое предчувствие, ладно?
– Детка, но она не может оказаться живой. Я знаю, что ты хотела бы похоронить ее тело, чтобы обрести душевный покой, но она упала за борт во время шторма и утонула. Она попросту не могла выжить.
– Я же выжила.
– У тебя в груди не было пули!
– Рохелио, хватит.
Он тяжело вздыхает.
– Если Ласка общался с твоей матерью, то на его телефоне должно что-то остаться. Если мы что-то найдем, я тебе скажу.
– У нее много вымышленных имен. Возможно, она использует мужское. Они с ним могли общаться шифрами…
– Успокойся, я знаю, что нужно искать. Я скажу, если что-нибудь найду. Драгоценности уже вернулись в сейф.
– Спасибо.
Когда Витте возвращается домой и вкатывает на кухню тележку с продуктами, мы с Товой и Сальмой уже сидим за кухонным столом и едим салаты. Служба безопасности предупредила нас о возвращении Витте, поэтому Лейси ушла доделывать уборку. Мы читаем блог со сплетнями о звездах и смеемся над фотографиями актеров в футболках со смешными надписями.
– А Кейн надел бы такую футболку ради тебя? – спрашивает Това.
– Никогда!
Мы все хохочем, а Витте скромно улыбается. Для меня все кажется нереальным. Салат, от которого Сальма и Това в полном восторге, совершенно безвкусный. Мой желудок отказывается принимать пищу, но я заставляю себя доесть. Я могу заставить себя делать многое из того, что инстинктивно не хочу.
– Мне удалось урвать свежую клубнику, – сообщает Витте. – Я могу подать ее со взбитыми сливками, если у вас еще осталось место для десерта.
– Звучит здорово, – отвечаю я.
– У вас есть брат, Витте? – интересуется Това. – Пожалуйста, ответьте утвердительно.
– Или сын? – присоединяется Сальма.
Все это пугающе нормально. Я сыграла свою роль, чтобы защитить свое будущее с тобой.
Когда ты вернешься домой, я буду тебя ждать. Ты войдешь внутрь, и я со всей силы брошусь на тебя, как бросилась на Вэла. Ты потеряешь равновесие и выронишь свой портфель. А потом мы будем смеяться. Ты поднимешь меня в воздух и скажешь:
– Мне нравится возвращаться домой, где меня ждет моя Сетаре. – Ты улыбнешься и крепко поцелуешь меня. – Я безумно соскучился.
И пока мы обнимаем друг друга, я буду думать о том, что оно того стоило.
Надеюсь, что худшее уже позади. И страшно подумать о том, если это не так.
48
Витте
Манхэттен мерцает подобно
