минуя обрыв, делала большую петлю и упиралась в ворота с тыльной стороны. За воротами возвышались симметричные невысокие башенки, на каждой в лучах прожекторов развивались флаги: с одной стороны кипрский, с другой – турецкий.
Мы подъехали к воротам с выключенными фарами. Несколько секунд я всматривался в белые стены, узкие окна башенок и закрытые наглухо ворота, не находя существенной детали, без которой вилла казалась незавершенной.
– А где камеры наружного наблюдения? – спросил я.
Лора взглянула на меня. Ее глаза, почти прикрытые темно-русой челкой, улыбнулись.
– Здесь их нет. Это же не Россия.
Во мне взыграли патриотические чувства.
– И уж тем более не США!.. А что во дворе? Охранка?
– Ничего нет. Только его родители. Они живут в левом корпусе, а Исхак – в правом.
– Родители – это серьезно, – пробормотал я, выходя из машины. – Шуметь не хочется, но зайти в гости надо.
– На воротах есть звонок, но в такое время Исхак не откроет, – уверенно сказала Лора.
Мы стояли у трехметровой, совершенно гладкой и неприступной стены. Я приложил к ней ладони и посмотрел наверх. Срез стены упирался в звездное небо. Кроваво-красное полотнище с полумесяцем хлопало над головой.
Я вернулся в машину, вывернул руль и подъехал к стене вплотную. Лора, догадавшись, для чего я это сделал, как по ступеням поднялась с бампера на капот, а оттуда на крышу кабины. Ухватившись за верхний срез стены, она подпрыгнула, вышла на прямые руки и легко закинула на забор ногу.
– А ну назад! – приглушенно крикнул я. – Без сопливых обойдемся!
– Сейчас! – ответила Лора, глядя во двор и отыскивая удобное место для приземления. Не успел я подняться на крышу автомобиля, как девушка сиганула вниз, и я услышал треск веток. Мысленно выругавшись, я поднялся на забор. Лора, отряхиваясь от хвои, ступила на голубой кафель, обрамляющий круглый бассейн с донной подсветкой и оттуда махнула мне.
Я съехал вниз по пушистому конусу кипариса. Не успел я сойти с газона, как увидел двух длинноногих псов, которые беззвучно неслись по окружности бассейна к Лоре, и почувствовал, как у меня от затылка до поясницы все вдруг онемело. Про сторожевых собак Лора ничего не говорила!
– В воду! – крикнул я Лоре и кинулся наперерез псам, намереваясь отвлечь их своим внезапным появлением, но девушка, увидев летящих на нее собак, не проявила никаких признаков страха или растерянности. Сделав несколько шагов навстречу им, она присела, подставляя свое лицо их оскаленным мордам. Собаки, не без труда затормозив рядом с девушкой, принялись жизнерадостно прыгать вокруг нее, старательно вилять хвостами и слюнявить ее языками. При моем приближении псы зарычали, но Лора их быстро успокоила:
– Не надо сердиться, миленькие мои, это хороший дядя.
– А они здорово к тебе привыкли, – оценил я, испытывая странное чувство при виде того, как Лора гладит и обнимает собак Исхака.
– Как привыкли, так и отвыкнут, – ответила Лора, поднимаясь с колен. Она потрепала собаку за ухом, хлопнула ее по лоснящейся ляжке и пошла к дому.
– Долго ты будешь подглядывать? – теряя терпение, зашипел я, прижимаясь к стене дома. – Иди сюда! Встань напротив двери!
Мы пришли к Исхаку с разными целями. Лора – чтобы получить свободу и не терзаться сомнениями в будущем. Я – чтобы потерять последнюю зацепку в поиске русской банды.
Витражное окошко двери задребезжало, когда я постучал по нему костяшками пальцев. Лора встала в позу, в какой, по ее мнению, должна стоять обманутая подруга: скрестив на груди руки и выставив ногу вперед – этакий наступательный щит. Но когда за дверью лязгнул замок, Лора пришла в движение, быстро сунула руки в карманы шортов, а ноги поставила вместе. Это поза говорила приблизительно следующее: "Здравствуй, я пришла к тебе в гости! А ты меня не ждал?" Но и это ее не устроило, и за мгновение до того, как дверь раскрылась, она, кажется, вынула руки из карманов.
Впрочем, я на Лору не смотрел и был озабочен более прозаической проблемой: как бы обойтись без ненужного кровопролития. Как только из-за двери высунулся ствол винтовки, я ухватился за него и резко потянул на себя, вытаскивая вместе с прикладом Исхака, одетого только в узкие плавки. Вскинув руку, я приставил ствол "мастерписа" к голове парня, ограничивая его свободу передвижений. Теперь винтовка, не встречая препятствий, легла ствольной коробкой на горло Исхака. Я слегка надавил на ствол, а приклад придержал дверью. Исхак угодил в двойной капкан, прижатый собственной винтовкой к дверному косяку.
Я знаком порекомендовал хозяину дома соблюдать тишину, и спрятал револьвер за пояс. Исхак скрипел зубами, упираясь рукой в ствол, вращал зрачками, отыскивая какой-нибудь предмет, которым можно было бы грохнуть меня по голове. Очень скоро он успокоился, потому что противопоставить мне было нечего и, опустив руки, хрипло спросил:
– Что надо?
– Поговорим? – предложил я, опуская винтовку, и толчком в грудь загнал парня в дом.
Лора вошла следом за мной, прикрыла дверь и, озабоченная только своей проблемой, быстро поднялась по лестнице в комнату. Пятясь, Исхак дошел до противоположной стены прихожей.
– Что дальше? – спросил он, движением головы убирая длинные волосы с лица.
– Почему за девчонку не заступился, когда ее бритоголовые обижали? – спросил я, рассматривая стены, безвкусно увешанные какими-то корягами, черепами и рогами.
– Потому что она не стоит того, чтобы из-за нее рисковать жизнью, – ответил Исхак.
Внешностью бог его не обидел, подумал я, а душа… Исправить несоответствие, разукрасив ему физиономию, или простить?
– Ты так считаешь, что рисковать не стоит?
– Только не надо читать мне сейчас мораль и убеждать в том, в чем ты сам не уверен, – попросил Исхак, опускаясь на стул. – Лорку я знаю без малого три года. Сыт ее капризами по горло! Я хотел с ней наладить серьезные отношения! Предлагал ей оформить брак и уехать в Америку. Мне гражданство США и вид на жительство по зарез были нужны! Но эта соплячка обвела меня вокруг пальца! Она и тебя обманет – вспомнишь мои слова!
– Я не о том хотел поговорить, – сказал я, опуская винтовку прикладом на пол. – Мне надо бритоголовых.
– Кого?! – вытаращил на меня
