задавили аргументами, главный из которых звучал примерно так: «Если нынешние маги не могут сотворить подобное, то куда магам прошлого? Раньше вообще люди слабее и тупее были».
Боги создали, но зачем? Раз они решили уничтожить людей, наказать их за грехи, то почему оставили убежище? А все просто. Город под землей, с легкостью прозванный в народе Последней Надеждой – именно так, с большой буквы, – был возведен для тех, кто достоин спасения. Кто не успеет добраться до арки – не достоин, значит. Кто не узнает о том, что нужно спасаться, – однозначно не достоин.
Вторая версия была иной. По ней город внизу был отстроен демонами, которые заранее узнали о намерениях богов. И сделано это было для того, чтобы насолить своим извечным противникам.
Версия звучала очень логично, поэтому сторонники веры постарались сделать все возможное, чтобы о ней как можно скорее позабыли. Иначе нехорошо получается, когда боги насылают беду, а демоны строят убежище. Добро должно быть всегда белым, а зло – черным.
В конце концов официальной стала третья версия, где бурю насылают демоны, а город спасения строят боги. Это понравилось всем: и людям, и служителям веры. На том и успокоились.
Пока люди решали, кто именно даровал им спасение, Элизабет озаботилась тем, чтобы привести к арке родственников, а именно мать с сестрой. Она и до этого о них помнила, но не торопилась, так как знала, что время еще есть.
К ее удивлению, оказалось, что никуда уже ехать не надо. Иоланта вместе с Гвеннит давно уже были внутри сферы. Они приехали чуть позже остальных аристократов, но успели выбрать себе хорошее место. Их, как двух одиноких женщин, не стали притеснять, выделив дом на возвышении.
В отличие от Элизабет, Гвеннит активно переписывалась со многими молодыми людьми из столицы. Из этих писем ей и стало известно о надвигающейся на человечество буре.
– Могли бы и получше место выделить, – капризно произнесла Гвеннит, бесстыдно глядя на Элизабет. – Это ведь твой город, не так ли? А мы твои самые близкие люди. И вообще, зачем ты пускаешь сюда разное отребье? Кому нужны эти беспризорники и воры?
Лиза смотрела на сестру и молчала. Она не понимала, как можно быть настолько наглой. Гвеннит делала вид, что в прошлом между ними ничего не случилось.
Ее слова вызывали лишь недоумение и легкую брезгливость. Хотелось встать и стряхнуть с себя неприятное чувство.
– Перестань, дорогая, – промурлыкала Иоланта. Она лежала на кровати, покрытой многочисленными перинами, и пила вино из бокала. При взгляде на нее казалось, что она вовсе не переселялась из своей наполненной воздухом и легкими тканями комнаты под землю. – Хотя если подумать, то в твоих словах есть доля истины. Милая, – обратилась она к Элизабет. – Ты подумай, какая польза человечеству от малолетних преступников? Они ведь не приносят людям никакой пользы. И не принесут. Их уже не исправишь. А вот по поводу простых людей ты не права, дорогая, – вернула она свое внимание Гвеннит. – От них есть польза. Если не будет слуг, то нам придется все делать самим. Нет, нет, я не согласна.
Гвеннит замерла на миг, а потом кивнула.
– Твоя правда, мама. Я как-то не подумала об этом.
– Это все пустое, – произнесла Иоланта, явно теряя интерес к теме. – Милая, до меня дошли слухи, что ты весьма вольно ведешь себя с графом Беорном. Я надеюсь, он понимает, что никакая катастрофа не станет достаточной причиной для отказа от брака с тобой? Если такое случится, то вся наша семья будет опозорена, – Иоланта несколько раз махнула перед лицом рукой, словно ей от одной только мысли стало дурно.
– Я надеюсь, ты поговоришь с ним о папе? – вмешалась Гвеннит. – Его грехи не настолько велики, чтобы погибать.
Элизабет не стала говорить, что всех заключенных давно уже переправили на отдельный, совсем крошечный остров. Король посчитал, что эти люди все еще могут оказаться полезны королевству. В конце концов, им ведь не смертный приговор вынесли. Правда, в город смогли перебраться только самые безобидные преступники. Те, чья вина не была слишком велика.
Элизабет не понимала, как раньше не замечала, какой на самом деле является ее сестра. Впрочем, до этого момента она никогда не обсуждала серьезные темы ни с ней, ни с матерью. Если вспомнить, то все их разговоры сводились к разной чепухе. Наверное, уже это могло что-то да значить.
Глядя на Иоланту и Гвеннит, Лиза осознала, что хочет свести контакты с ними до минимума. Нет, она не испытывала сильной неприязни, но некий дискомфорт рядом с ними все-таки ощущала. Возможно, это было чувство опасения. Как бы там ни было, но сестра была сообщницей ее отчима. Из-за него и Гвеннит Элизабет в прошлой жизни умерла. Мать тоже не вызывала в ней большой любви. Та никогда не интересовалась ее жизнью, и вообще вела себя так, словно у нее нет детей.
Так как их дороги некоторое время назад разошлись, то Элизабет не чувствовала себя чем-то обязанной родственникам. Те были все так же богаты и, как она считала, ни в чем не нуждались. Не было причин слишком часто приходить в эту часть острова. Элизабет посчитала за лучшее поселиться где-нибудь подальше. Желательно на другом дереве-острове.
Единственное, что хотела Лиза, это получить ответ на один волнующий ее уже долгое время вопрос – кто ее биологический отец. В самом начале она пыталась узнать, но мать ловко ушла от ответа, а больше Лиза спрашивать не стала. Поначалу столько всего навалилось, что мысль о настоящем отце быстро ее покинула. Тогда ей было о чем подумать.
Элизабет была уверена, что Иоланта не станет говорить при младшей дочери, поэтому дождалась, когда они останутся наедине, и задала свой вопрос.
Мать в этот самый момент спокойно пила чай. Услышав вопрос, она замерла, а потом медленно поставила чашку на тумбочку около кровати.
– Зачем тебе это знать, дорогая? – спросила Иоланта, глядя перед собой. Она явно не желала смотреть на дочь.
– Просто хочу знать, – Лиза пожала плечами, не понимая, в чем проблема.
– Это знание ничего тебе не даст, – Иоланта снова взяла чай и спокойно продолжила пить, явно взяв себя в руки.
