— Мутанты, — констатировал я. — Но… странные какие! Не перекрученые, да и довольно однотипные, — озадачился я.
Потому что фигуры были за два метра ростом, в большинстве своём. Худые и костлявые, видимо как свойство, а не следствие бескормицы: даже сейчас над походным примусом на атомной батарее переворачивалась здоровенная туша неустановленного зверя, и никто, кроме двух вращальщиков-поваров вокруг слюни не ронял.
И, наконец, на чрезмерно длинных руках мутантов был отчётливо виден лишний сустав, причем у всех, кого мы видели.
— Я уже думала, Жора. И, кажется, поняла. Это не простые мутанты. Это мутанты людей с советским геномом, стабильные, — озвучила Светка.
И… а сходилось всё. Генетический ключ — не гарантия от мутаций. Он снижает их вероятность, значительно понижает вероятность патогенности мутации, если она случилась. И, если рассмотреть картину с существующими мутантами-животными, дикими и модифицированными советскими генетиками-селекционерами, то “да”.
Похоже перед нами носители пусть ослабленного, но генома советского человека. Который, в сочетании с явными мутациями, вывел резистентность к излучению данной популяции на достаточной уровень, чтобы жить в местном, весьма неприятном, фоне.
— И это подвид, а не мутация. Стабильный подвид человека разумного, молодой, но с закреплёнными и передающимися по наследству признаками, — заключил я.
— При этом, они, всё-таки, мутанты, Жора. В глазах всех окружающих — в первую очередь.
— Мутанты, конечно. И всех кто приезжает — убивают. Смотри, — перевёл я фокус дисплея на стену одного из контейнерных домов.
Там, на стенке контейнера, размашистыми буквами чёрного цвета виднелась надпись:
Убирайтесь, нормалы! Приблизитесь — СМЕРТЬ!!!
Под надписью был художественно нарисованный череп, а саму надпись обрамляли как-то закреплённые человеческие скелеты, причём таза и, соответственно, ног, левый был лишен.
— Да уж. Хотя, мне кажется, это скорее ответная реакция, — протянула Света.
— Скорее всего так и есть. Появилась мутация, закрепилось, получился подвид “Человек Разумный Четырёхсуставный”. Они — не совсем дикари, ну и не конченные идиоты, как мутанты обычные. Вышли к людям, люди начали их убивать. Обиделись и стали убивать в ответ, — невесело усмехнулся я, — Только, Свет, это скотство. Жить вот тут — нормально, понятно что к людям не выйдешь. Но они поселились НА дороге, считай заманивают появившихся в окрестностях их поселения в ловушку! И убивают! Уроды, в общем, — определил я, — Хотя связыватся с ними не хочется.
— А как, Жора? Или возвращаемся?
— Да никак, Света, — признал я.
Дело в том, что карта не врала: поселение стояло на дороге. Обочинами и в объезд — не проедешь никак. Лес пусть и не густой, но ощутимый. Только по дороге, мимо контейнерных домов этого засады…
И… нет никакого желания мотаться и искать другие варианты. Мне эти… люди — крайне неприятны внешне. Всё внутри кричит, что поганые мутанты. Но я понимаю, что это следствие века жизни советского народа рядом с Тунгуской. То есть, неприятно органически, но головой понимаю, что винить этих созданий в том, какие они родились — не за что.
Но они же охренели! “Никого не пустим, всех убьем!” — паразиты такие! И ладно бы, у нас со Светкой были бы альтернативные варианты. Так не наблюдается их! И…
— Жора, у меня есть по нашему маршруту дело. Важное. Мне очень нужно под Ковров, да и конвертор нам нужен, — вдруг озвучила Света.
Собственно, эти слова и стали последней точкой в размышлении, а прорываться ли нам, или нет. Масса резонов были за “прорываться”, были и против, хоть поменьше. Но нужда товарища Светы, в данном случае, привела к принятию окончательного решения.
— Не возвращаемся, Света. Но надо думать — уничтожать этих… созданий я не хочу. Они неприятны, они преступны, мы ответим им, если нападут. Но нападать первым — я не хочу.
— Понимаю, — кивнула Света.
— Да и стоит признать, что пулемёт контейнеры пробивать будет хреново. Давай думать, как нам проехать, чтоб они к нам не совались.
Стали мы думать и прикидывать. И, в общем-то, пришли к довольно простому, и решающему проблему выходу. Благо, тяжёлого оружия, ПСЗДцов, или чего-то такого в поселении четырёхсуставных дылд не наблюдалось.
Обсудили, подал я автобус поближе к этой деревне мутантов. Местные засуетились, разбежавшись. И раз — никого нет дома, пустое поселение, только примус горит, да вертел с тушей к стенке прислонённый.
За сто метров от начала поселения я Автобус притормозил, приоткрыл люк на несколько сантиметров и во всю мощь лёгких проорал:
— Нам просто надо проехать!!! Вреда мы вам не желаем и не причиним!!! Не мешайте нам!!!
Ответом на это стало несколько пуль, ударивших в металл Автобуса. Прикрыл я люк, уселся на водительское место.
— Ну, сами напросились, — констатировал я. — Только Свет, без фанатизма.
— Естественно, просто чтобы не мешали, — согласилась Светка, занимая место, согласно нашего плана. А потом что-то мне протянула.
— А? — удивился я, рассматривая нечто очень странное и похожее на трусы без дырок для ног. Зато с нашитыми изнутри жесткими кусками металлопластика полусферой, а сверху укрепленное биофиброй от шин, — Что это?
— Фапочка, это, Жор. Бронефапочка, — как-то странно выразилась Светлана, гнусно захихикав.
Глава 38. Два дурака и дороги
Автобус медленно тронулся, еле слышно звеня металлом от периодических пулевых попаданий. Но это нашей броне, пусть и прозрачному бронепласту, даже не смешно: фиг с два даже поцарапают, благо стреляли эти создания в основном из “гадов”, ну и нескольких карабинов у них было. В общем — ерунда, по большому счёту.
И это мы за атаку не воспринимали, хотя Светка решила внести ясность для местных: выплюнула над дорогой длинный огненный факел.
Собственно, в этом и состоял наш план: не ввязываясь в противостояние, не тратя патроны пулемёта, просто держать местных на расстоянии. С ними, как ни крути, выходила сложная этическая задача, не решаемая, по большому счёту. И я бы плюнул на них и махнул рукой, если бы не необходимость.
Единственное, в чём была реальная опасность, так это в том, что у местных найдётся что-то посерьёзнее стрелковки. Но, как датчики Автобуса, так и наблюдаемое нами вживую, ничего серьёзного не отмечали. Кроме того, артиллерия и тяжёлое оружие Красной Армии имеет блоки распознавания, как шасси. Автоматы-гранаты и подобная стрелковка, естественно, нет. Это оружие, которое могло и должно было передаваться гражданскому населению, в том числе и невоеннообязанному.
В общем, едем потихоньку, по нам почти не стреляют, на глаза не показываются: впечатлились огненным факелом, да и Светка его время от времени коротко посылает в небо, для острастки.
