Книга Орден Крона. Армия свободы - Нина Малкина

Близкая музыка была едва ли громче завываний ветра в арках стен, поэтому кроме меня её никто не услышал. По крайней мере, аплодисментов не последовало. Все завороженно следили за таххарийцем и Джером, что стояли в центре песчаного круга арены. Варвар рывком выдернул хопеши и указал левым клинком в сторону своего противника, а правым — прямо на меня. Что-то тихо сказал Джеру и посмеялся, но ментор не поддался на его провокацию. Спокойным и отточенным движением он размял кисть, закатил рукава. И едва не упал замертво от внезапного нападения.

Опасный, как само сердце ночи и быстрый, как внезапная смерть, таххариец мелькнул над ареной молнией. «Вот это скорость!» — успела лишь подумать я, а Джер уже отразил удар и нанёс следующий. Варвар ревел и рычал, работая клинками так резво, что глаз не успевал улавливать движения. Как вообще ментор мог подумать, что справится с ним? Прошло всего несколько секунд, а он уже трижды избежал моментальной гибели.

Резким движением оттолкнув противника, Джер рубанул мечом, но промазал. Хьёль-амир развернулся и атаковал с новой силой. Девушки завизжали, в унисон заорал кто-то из студентов.

Таххариец крутанулся стальным вихрем и отлетел на три шага, взметнув облако пыли. Оба участника дуэли вцепились друг в друга долгим, напряжённым и колючим взглядом. Осторожный шаг. Ещё шаг. Потрескивание факелов.

Сверху прозвучал вопль, словно брошенная насмешка, но противники продолжали медленно шагать по песку. И вдруг Джер пошатнулся. Я закрыла рот руками, полностью поглощённая его состоянием. Из-под рукава сорочки на мужскую ладонь стекали струйки крови, падали на песок и моментально впитывались. Джер был ранен. Карнеум за спиной призывно зазвенел. Я подняла глаза к небу — туда, где ещё растворяло предрассветную синеву алое свечение. И пропустила следующий выпад.

Зазвенела сталь, рассыпались от клинков белые искры. Хьёль-амир снова напал первым, не позволяя Джеру прийти в себя. Ментор пятился под ударами, отступал к краю арены. Клинки варвара мелькали серебряным смерчем. Воздух отчётливо запах смертью. Я узнала её аромат, угадала по лёгкому порыву бриза, обдавшего неожиданным морозом. Память моментально подкинула образ горящего Татя, и я тихонько, себе под нос, завыла.

Если я хоть что-нибудь смыслила в сражениях, победить таххарийца было невозможно. Только не в честном бою, только не отражая атаки и не пытаясь достать его клинком. Да и что мог один-единственный меч против двух хопешей, заточенных так, что одно лёгкое касание оставляет глубокий порез?

Словно в подтверждение моих выводов, Джер пропустил удар. Ему едва не снесли голову. В самый последний миг он успел отклониться, и меч, который должен был убить, лишь рассёк остриём правую бровь. Я вскочила, сдерживая крик. Сжала кулаки и начала считать вдохи. Кровь хлынула по лицу ментора, заливая глаз, и он вытер её рукавом. Моя же кровь, казалось, разлилась раскалённом потоком в сердце.

Я видела, как Джер устал, как его качает. Он принял попытку контратаки, метнулся вперёд, но варвар, с виду неповоротливый и тяжёлый, проворно отскочил. Насмешливо оскалился, отбил выпад и отошёл к краю.

Джер перекинул меч в другую руку, ухватил с земли горсть песка, растёр по скользкой рукояти. Свет от факелов отразился на его лице, подсвечивая с одной стороны. Никакой злости или отчаяния. Никакой паники. Только собранность и концентрация на сражении. Всё то, чему он нас учил.

Ментор коротко выдохнул и выставил перед собой меч, перехватил эфес обеими руками. На этот раз он был готов к атаке. Варвар пробежал всю арену, высоко подпрыгнул и налетел сверху. Он чувствовал свою силу и преимущество, поэтому больше не давал противнику передышки. Хьёль-амир всё наступал и наступал, изматывая и загоняя раненного врага, двигаясь быстрее ветра и обрушивая град ударов. Клинки пели смертельную, последнюю песню, и сомнений не оставалось — конец близко. Таххариец решил закончить дуэль и теперь больше не намерен был отступать. В его лёгкости и стремительности сквозила гибельная красота: идеальный, выверенный танец стали. Взмах хопеша, шаг, поворот. Неуязвимый вихрь смерти.

Короткий миг — и один из хопешей пронзил тело Джера чуть ниже рёбер. Зрители вскрикнули, заохали и завизжали, наблюдая за заминкой. Плечи хьёль-амира задрожали от усилия: он пытался вогнать оружие в плоть, но ментор поймал лезвие рукой и крепко сжал, не позволяя пронзить себя сильнее. Густые капли западали из сжатого кулака на песок. Варвары загорланили призывы на своём языке, затопали ногами по камню. Над ареной прошёл рокочущий гул. Таххариец зарычал, надавил на рукоять сильнее. Кровь хлынула из раны Джера, моментально пропитывая белую сорочку. Второй хопеш со свистом взлетел в воздух, чтобы снести голову противнику. Джер двинул мечом коротко и небрежно, и я увидела, что он снова промазал. Подумала: «Это всё.» Но клинок таххарийца отлетел в сторону… вместе с ладонью, сжимающей его. Варвар даже не понял, что произошло, и продолжал взмахивать обрубком снова и снова, разбрасывая алые брызги вокруг себя.

Ментор не стал медлить. Одним точным и сильным движением он проткнул грудь противника, рывком вытащил меч и оттолкнул от себя таххарийца. Тот опустил глаза на рану, захрипел и рухнул ничком. Так, как будто и не порхал ещё секунду назад безжалостным смерчем.

Повисла оглушающая тишина.

Казалось, не только хьёль-амир, но и весь бестиатриум так и не поняли, что только что произошло.

Джер пошатнулся, вытащил хопеш из раны, со звоном выкинул на тело хьёль-амира. Прижал ладонь к боку.

Я видела, как напряглись варвары вокруг арены, а рядом с ними — стязатели. Но никто не двинулся с места, не издал ни звука и даже не пошевелился. Всё потрясённо смотрели на одинокий силуэт того, кто только что убил великого воина бескрайней степи.

Красная Луна полностью скрылась, и теперь на бестиатриум опустились серые туманные сумерки. Только размытые пятна факельных огней разгоняли мрак. Тусклый песок, пропитанный лужами крови, стал ещё темнее. В арках гулко завывал ветер.

Ментор, хромая, подошёл к телу Махди ад Хадзина, присел рядом. Закрыл рукой глаза убитого, обмакнул палец в крови и прочертил алую полосу через всё смуглое лицо таххарийца. От лба до подбородка. Дорога Толмунда. Посмертная честь для воина.