на запад по шоссе.
Огонь вскоре добрался до деревянных балок, которые поддерживали трехэтажное здание типографии, и потолок провалился. Рабочие в ужасе попытались хоть как-то остановить огонь, но это было уже невозможно. Пламя стремительно ползло вверх по этажам, окружив верных и преданных рабочих стеной огня. Когда они попытались спастись через окна и двери, то услышали финальный рев. Взрыв потряс всю типографию, снес ее, как тайфун, уничтожающий на своем пути колонны и опоры, кирпич и камень. Кипы свежеотпечатанных памфлетов разлетелись в темноте ночи, как языки адского пламени.
ГЛАВА 52
В два часа в моем тихом кабинете прозвучал короткий рапорт прокурора Хито Лина:
— Объект полностью уничтожен.
— Ни одна из машин не покинула территорию типографии?
— Ни одна.
— А как насчет старого охранника?
— Разорван в клочья.
— Позаботьтесь о том, чтобы все три пули, выпущенные из вашего оружия, были найдены и изъяты.
— Это будет сделать трудно.
Я молча смотрел на него.
— Слушаюсь, полковник, — произнес Хито.
— И еще одно. Эта типография застрахована?
— Да, на сумму двадцать миллионов юаней.
— Кем?
— Народной страховой компанией.
— Мы заморозили все средства молодого дракона. И что же теперь сможет сказать этот человек, которого несет по течению и который пребывает в отчаянном положении? — спросил я. — Сожгите его здание и приберите к рукам страховку. — Хито быстро пометил в своем блокноте: «Жульничество со страховкой».
Я кивнул.
— Работать на вас — это самое поучительное дело за все время моей официальной карьеры, — сказал Хито.
— Помимо прочего, это может стать и очень прибыльным делом.
Весьма взволнованный этими словами, Хито от избытка благодарности мог только выдавить из себя: «Спасибо».
— Теперь идите за ним.
— Слушаюсь, полковник!
ГЛАВА 53
После двух долгих дней, проведенных в госпитале, я стал бороться за свое освобождение. Но старшая медсестра, ширококостная дама, привязала меня к постели, крест-накрест закрепив бинты на груди.
— Я когда-то лечила вашего отца, а до него еще и деда. Никто не убежит из-под моей опеки, слышите меня, молодой Лон? — громким голосом произнесла она.
После того как она ушла, я развязал узлы и ослабил бинты, затем выбрался из кровати. Я схватил белый докторский халат, висевший на стене, осторожно прокрался по скудно освещенной лестнице вниз, прыгая через две ступеньки. Оставался всего лишь один пролет до выхода, когда где-то наверху за своей спиной я услышал звук торопливых шагов. Я перепрыгнул через перила вниз, выскочил в дверь и очутился на оживленной улице. Я тут же остановил такси и только потом понял, что на мне все еще надет белый халат.
Водитель вежливо спросил меня:
— Куда мы едем, доктор?
— Дом сто сорок один по Виллоу Бей, пожалуйста.
Машина обогнала пару перегруженных автобусов и направилась на запад в сторону моего дома. В сотне метрах за моей спиной в потоке машин появились два армейских джипа.
Лена плакала, не переставая, когда встретила меня в моем доме.
— Что случилось? — спросил я.
— Кто-то поджег нашу типографию. Старый Мэй — охранник и шестеро рабочих сгорели заживо, — с трудом стала объяснять она.
— Я немедленно поеду туда, — сказал я.
— Ты не можешь ехать, там все огорожено.
— Меня ничто не остановит, Лена.
— Я поеду с тобой.
По дороге в типографию Лена стала перечислять все обрушевшиеся на нас беды, пока я маневрировал в потоке машин.
— Мы проиграли нашу первую легальную попытку освободить Фей-Фея под залог. Они потребовали два миллиона юаней.
— Мы не можем заплатить двух миллионов юаней? — удивился я.
Лена опустила голову:
— Я пыталась, но ни один банк не дает нам столько денег.
— А что с нашими депозитами?
— Они все заморожены.
— Тогда продай мой дом, — сказал я.
— Вчера истек срок очередного взноса за него.
— Я думал, что купил его за наличные.
— Нет, ты просил меня воспользоваться нашими кредитными возможностями.
— Так мы разорены? Мы получили сотни миллионов юаней прибыли, а теперь — разорены? Есть еще что-нибудь, что мы могли бы продать?
— Ничего.
— Как насчет моих часов, твоей машины, моей машины? И где, черт возьми, Майк?
— Он под домашним арестом в своей гостинице и ждет депортации.
— За что?
— Сегодня утром он был в городском архитектурном бюро и задал несколько вопросов о проекте строительства «Центра Дракона». Охрана вышвырнула его вон. Он пошел в соседний бар, напился и все там разгромил. Он был освобожден на поруки своим посольством.
— Надо побороться за него.
— Наш юрист отказывается. Он утверждает, что если сделает это, то сам может попасть под обвинение в подстрекательстве иностранцев на противозаконные действия.
— Найди другого юриста.
— Никто другой не станет представлять нас в суде. Майк объявлен персоной нон грата и будет выслан из страны вместе со всеми остальными иностранными журналистами, которые присутствовали на нашем вечере в канун Нового года.
— Почему они просто не арестовали меня?
— Они как раз собираются это сделать. На сегодняшний день закрыты и опечатаны все предприятия твоих родителей. Те же самые официальные лица, тот же парень с лошадиным лицом нанесли им визит вместе со следователем таможни по подозрению в возможной контрабанде, затрагивающему твоего отца. А деду предъявили обвинение в неточности в отчетах.
Я резко ударил по тормозам, едва не врезавшись в фургон с продуктами. Сделав глубокий вдох, старался сосредоточиться, прежде чем нажать на газ.
— А ты можешь рассказать мне хоть что-нибудь хорошее? — спросил я.
— Ничего. Мне жаль, но я не в состоянии помочь.
Я положил правую руку ей на плечо и обнял.
— Пока мы живы, все будет хорошо.
Лена молча кивнула, тушь текла с ее ресниц.
На месте типографии воздух, казалось, застыл от ужаса перед шокирующей картиной смерти — обугленное дерево, сгоревшие тела и кости, пепел от бумаги. Типография обрушилась так, будто призрак войны пронесся мимо, оставив за собой полосу развалин.
Полиция окружила место желтой лентой, предупреждая, что арестует любого, кто осмелится пересечь эту линию. Офицер размахивал своим автоматом и кричал:
— Всем стоять и не двигаться!
Я видел его и прекрасно слышал, но не остановился. Я прибавил газу, порвал ленточку и затормозил прямо перед обуглившимся деревом.
— Буду стрелять, если вы немедленно не покинете место происшествия!
— Отойди! — велел я. — Я хозяин этого предприятия. У меня, черт возьми, есть все права находиться здесь!
— Вы нарушаете закон!
— И что? Достаточно того, что ваши ублюдки сожгли это здание дотла вместе с семью невинными людьми! — Я подошел к полицейскому и толкнул
