Мы с Грэмом стояли рядом и мрачно глядели на обломки.
– Хозяин дома будет вне себя, – сказал Грэм. – Разве я говорил тебе, что ты можешь притащить их сюда?
– Конечно. Сегодня утром.
– Наверное, я тогда еще не проснулся. Я думал… Понятия не имею, о чем я думал.
– Как только ты найдешь нужную деталь, я тут же попрошу эвакуировать их обратно.
– А если я ничего не найду?
Я пожал плечами:
– Они просто останутся здесь до тех пор, пока не найдешь.
Грэм понял, что я не шучу.
– Думаю, мне лучше приняться за работу.
Он достал свой ящик с инструментами и начал разбирать обломки. Через некоторое время он произнес:
– Это не так-то просто. Неудивительно, что они ничего не обнаружили.
Он снял левое переднее колесо и заглянул в темные внутренности ниши колеса.
– С этим все в порядке, – сказал он, – шаровая не повреждена.
Затем подошел к другому колесу и сделал то же самое. Через несколько минут он объявил:
– С этим тоже все в порядке.
– Что еще можно было сделать?
– Непростой вопрос. Мне не слишком приятно в этом признаваться, но, похоже, я был несправедлив к полиции. Может быть, они действительно все проверили.
В течение следующих полутора часов я сделал несколько звонков по работе с его внутреннего дворика, пока он продолжал изучать обломки.
В конце концов он встал. Его рабочие перчатки были покрыты смазкой.
– Ничего, – объявил он. – Ничего особенного. Мне пора ехать в «Чипстерс», – так назывался музыкальный магазин, в котором он работал.
– Еще чуть-чуть, – взмолился я, – полчасика.
– Дай мне мой сотовый телефон, я попробую договориться прийти на час позже, потом отработаю на рудниках.
Я помог ему открыть капот – он был так поврежден, что никакая электроника под ним не работала. Коробку предохранителя на обычном месте тоже было не найти.
– Черт возьми, какое разочарование, – сказал Грэм. Он открыл водительскую дверь и втиснулся на искореженное переднее сиденье.
– Спидометр остановился на отметке в сто километров в час, – заметил он, – с учетом того, что они были на автомагистрали, скорость они не превышали.
Он нажал на педаль тормоза ногой.
– Тормоза до сих пор в порядке.
Он повернул рулевое колесо.
– Ой, мама дорогая, – воскликнул он.
– Что?
– Руль слишком легко крутится. Скажи, колеса поворачиваются вместе с рулем?
Я отступил назад и посмотрел.
– Нет.
– Возможно, проблема именно в этом. Ты едешь по шоссе со скоростью сто километров в час, дорога поворачивает, и ты тоже поворачиваешь рулевое колесо, но колеса продолжают ехать прямо. Ты бы просто въехал в ограждение.
– А что может быть причиной?
– Есть несколько вариантов. – Грэм наклонился и начал копаться в проводах под приборной панелью. С помощью длинного гаечного ключа он вытащил два болта подушки безопасности из-за рулевого колеса. Затем с помощью того же ключа достал саму подушку из центра рулевого колеса и наконец вытащил блок управления подушкой.
– Подушка даже не успела надуться, – заметил он и открутил болт, которым крепилось рулевое колесо. Рванул его на себя, но оно не двинулось с места. Тогда он достал из своего ящика с инструментами резиновую колотушку и с размаху несколько раз ударил по рулевому колесу с задней стороны – колесо наконец поддалось, и он снял его с рулевой колонки.
Минутой позже я услышал, как он произнес:
– О, а вот это действительно странно.
– Что?
– Посмотри-ка сюда. – Он вытащил тонкий стержень около тридцати сантиметров длиной с U-образной вилкой с одной стороны. Другой конец был искорежен.
– Что это такое?
– Вал рулевого управления.
– Он гораздо короче, чем я думал.
– Потому что это только половина вала. А вот, – он вытащил недостающий кусок, – вторая половина.
– Он что, сломан?
– Вал производится с расчетом на колоссальную нагрузку. Я никогда не видел ничего подобного. Эта стальная деталь не сломалась. Она выглядит так, словно ее кто-то разорвал. Как резинку.
– Тебе нужно было идти служить в полицию, – сказал я.
По дороге обратно на работу я позвонил Кеньону.
– Полиция штата Массачусетс, Санчес у телефона, – ответил голос с испанским акцентом.
Я спросил Кеньона.
– Я могу переключить на его автоответчик или передать для него сообщение, – ответил Санчес, – если я ничем не могу быть вам полезен.
Я не верил ему просто потому, что не знал его и никогда не встречался с ним. А еще я не знал, с кем он знаком.
Я предпочел автоответчик и когда Санчес переключил, я попросил Кеньона перезвонить «Джошу Гибсону» на сотовый.
Потом я позвонил Кейт. Она рассказала, что они только что добрались до дома Сьюзи и что вся поездка прошла хорошо. Она расслабилась и успокоилась.
– У нас дома на автоответчике осталось сообщение из клиники, – сказала она, – пришли результаты анализов, абсолютно все в порядке.
– У нас будет мальчик или девочка?
– Ты разве забыл, мы же просили их не сообщать нам.
– А, точно.
– Что там происходит… с Куртом?
Я сказал ей, что перезвоню чуть позже. Набрав ее номер с другого телефона через несколько минут, я все ей объяснил.
Я знал, что «Лаборатория плазмы» пустует. Я оставил отпечаток своего пальца на биометрическом датчике. Он пискнул и позволил мне войти.
Не знаю где и не знаю как, но, скорее всего, где-то загорелась красная кнопка, и Курт узнал о том, что я здесь.
Я поднял телефонную трубку со стола, стоявшего в углу – в свое время здесь работал Фил Рифкин – и позвонил Кейт на сотовый.
– Привет, – сказал я, – не хотел звонить тебе из кабинета. Я не уверен, что это безопасно.
– А в чем дело?
– Дорогая, просто послушай. Я много думал. Про Курта – я имею в виду, он действительно делал незаконные вещи, подслушивал телефонные разговоры – но это одно. А вот то, что произошло с машиной Тревора, – он никогда бы такого не сделал.
– Ты думаешь, он не способен на такое? – она была отличной актрисой и безупречно играла свою роль.
– Я в этом уверен.
– Но почему?
– Потому что это безумие. Даже из соображений безопасности. Полиция штата внимательно изучила обломки и ничего не нашла.
