Это я уже слышал.
- Что поделать, если до тебя с первого раза не доходит.
Он дернулся было.
- Чума, - подсказал Ирграм.
- Думаешь, её принесли крысы?
- Думаю, что они и вправду учуяли что-то такое, - он сам опустился сперва на корточки, а после и на четвереньки. Под ладонями стало мокро, но эта мелочь не беспокоила. Ирграм закрыл глаза, прислушиваясь к новому своему телу.
Наклонился.
Ниже.
И еще ниже. Нос его уловил характерный запах животного. Смерти. Крысы… да, не первый день. Тела начали разлагаться, пусть и медленней, но все одно вонь была. Только за этой вонью пробивалось нечто другое.
Знакомое.
И он заворчал от удовольствия. След! Здесь, в подеземелье? Но… как?
Он оглянулся.
Мальчишка стоял, чуть покачиваясь, нахмурившись, явно пытаясь соотнести реальность с былыми своими представлениями о подземельях.
Будь Ирграм один…
Мальчишка с мечом и обращаться с ним умеет, но он человек. И медлителен. Слаб. Пожалуй, Ирграм мог бы убить его. Или даже иначе. Он мог бы использовать свой новый дар, и тогда смерть была бы легкой. Хотя, конечно, на здоровых он дар не проверял.
Но…
- Не думать, - ему отвесили подзатыльник, и Ирграм заворчал. Но… сила слова заставила сжаться. И тело покорно склонилось перед той, кому Ирграм ныне вынужден был служить. – Дурень.
- Это ты кому? – барон нахмурился. – Или…
- Здесь быть. Та вещь, - девочка повернулась. – Она звать. Их. Они идти. И умирать.
- В этом, - пусть не сразу, но у Ирграма получилось взять себя в руки. – В этом нет смысла. Если… если болезнь, то крысы должны её разносить. А это получается, что… что они приходили и умирали? Зачем тогда? И где эта… штука?
- Не знать.
- Как она вообще сюла попала? – подхватил мальчишка. – Даже я не знал про подземный ход! А… Даг…
- Мертв, - Ирграм заставил себя подняться на ноги.
И снова прислушался.
Да. Та вещь была здесь, но… не осталась. Унесли? Кто? И куда?
Хотя… он огляделся.
И оскалился. Кажется, он начал понимать.
- Крысы, - сказал он. – Её забрали крысы.
- А им зачем? – мальчишка смутился. – Ну… на самом деле… они ж от нее дохнут! А если так…
- Им сказать, - императрица скрестила руки на груди. – Кто-то звать их. Там. С другой сторона стена. Дать им. Велеть нести. И крысы нести. Одни умереть дорога. Но другие исполнить.
- И что теперь? Мы… пойдем охотиться на крыс?
- Не мы, - Ирграм облизал клыки. От мысли, что его пластина где-то совсем рядом, его пробирала дрожь. – За ними пойдем не мы.
Рытвенник обнаружился в пещере.
И встретил гостей низким протяжным рыком, от которого Ирграма проняло.
- Назад, - сказал он сухо. – Вы его нервируете.
- Кто тут кого нервирует… - мальчишка произнес это тихо, но отступил. А вот меч покинул ножны почти беззвучно. Все же не стоило его сюда тащить.
- Тише, - Ирграм шагнул навстречу. – Тише, это же я… ты меня узнаешь?
Тварь чуть повернула голову. В темноте её глаза слабо светились, и не только глаза. По чешуе, по шкуре поползли зеленоватые тусклые полосы.
Ирграм сделал шаг. Остановился.
Еще один.
И рычание сменилось скулежом. Рытвенник упал на землю и задергал хвостом, а потом пополз, чтобы застыть в шаге от Ирграма. Опала шерсть на загривке, и уши прижались к голове.
- Хороший, - сказал Ирграм и, наклонившись, провел по жесткой, словно металлической, шерсти.
Огляделся.
Да уж, рытвенник пещеру обжил. От мертвеца остались кости и те большей частью разгрыщенные. Откуда-то появился еще один череп, а может, и не один.
Коряжина, о которую он явно точил зубы.
Ждал.
- Свои, - Ирграм не был уверен, поймет ли его рытвенник, но изо всех сил постарался представить, что мальчишку убивать нельзя.
Девчонку тоже.
Но её как раз вряд ли выйдет.
- Идите. Только медленно. И без резких движений. Он людей почему-то не любит.
- З-заметно, - барон подходил первым, причем руку держал вытянутой, не позволяя невесте обойти его. Она и не особо стремилась.
- Мертвый, - сказала она. – Зверь. Хороший.
Рытвенник прижался к Ирграму, наблюдая за людьми настороженно. Он чуть подрагивал, а над хребтом опять поднялась щетина из острых длинных игл.
- Я как-то представлял… иначе… собаку… - барон остановился в пяти шагах.
Все-таки какие-никакие мозги в его голове имеются.
Рытвенник чуть наклонил голову, уставившись на человека алыми бусинами глаз.
- Как его зовут?
- Никак, - сказал Ирграм и понял, что это неправильно. Не то, чтобы рытвенник так уж нуждался в имени, но если вдруг позвать надо будет? – Зверь.
- Зверь, - повторил мальчишка. – Ты ведь не сожрешь нас, Зверь?
Рытвенник опустился на зад, и голова его оказалась почти на уровне груди мальчишки. Он тихо тявкнул.
- Он меня понимает?
- Не знаю. Он умный, - Ирграм не убрал руку с шеи. – И старый. Очень.
- Мертвый.
- Я тоже не больно-то живой.
- И не мертвый, - кивнула девчонка. – Пусть. Не тронуть. Даже мертвый. Кровь.
Она аккуратно убрала руку и сделала шаг.
Первый.
Второй.
Она останавливалась, глядя в глаза зверя. И тот замер, не спуская взгляда с этой девчонки. Ирграм вдруг ощутил и страх, и предвкушение и… восторг?
- Зверь, - она протянула руку и коснулась морды. – Зверь не трогать. Дар. Рода. Я уметь… мало, но что-то. Отец больше.
Вспомнился вдруг леопард у ног Императора.
Рытвенник вздохнул и уткнулся в ладонь девчонки, и это обидно, будто… будто она взяла и забрала что-то, что принадлежало только Ирграму.
- Хороший. Слышать. Идти. Найти. Найти крыс. И принести. Одну. Живой. Я с ними тоже говорить, - пояснила она, руку убирая. – Наверх нельзя.
- Ну да, - согласился мальчишка. – Куда ему наверх. Люди не поймут.
Глава 40
Глава 40
Миха
Карраго слушал.
Очень внимательно слушал. Встал. Заложил руки за спину. И красный бархат плаща смялся. Михе была видна длинная шея, покрытая редким седым волосом. На голове просвечивали залысины.
Маги тоже люди.
Выходит так?
Миха замолчал.
Да, рассказал он далеко не все, и Карраго наверняка это понял.
- Что ж… это не такой бред, каким кажется, если
