два призрака указали ей на то, что дружба в жизни каждого человека – очень важная вещь. Малкольм предполагает, что как раз в эту минуту Иссахар показывает Джордж Элиот витрину одного из книжных магазинов сети «Уотерстоун», в которой выставлены произведения писательницы. Иссахар говорит ей (громко, чтобы слышали прохожие), что он организовал это специально для нее.
Руфь поначалу молчит. Но потом все-таки высказывает надежду, что ее призракам повезет больше, чем ей, и они в конце концов примирятся со своим прошлым и со своими близкими.
Малкольм легонько хлопает ее по плечу.
– Вы сделали все, что могли, Руфь, – говорит он. – Ни один человек не смог бы сделать больше. Наступает пора двигаться дальше.
Джо кажется, что Малкольм имеет в виду и себя тоже.
И еще ей кажется: подслушай кто, о чем они тут переговариваются, наверняка бы решил, что перед ним сбежавшие из сумасшедшего дома. Тем не менее для них троих – здесь и сейчас – выдуманная ими рождественская история про призраков обрела реальность.
– Малкольм, – спрашивает Джо, – вы станете писать вашу книгу про призраков?
– Уверен, что да. Вот перееду – и сразу начну. Говорят, Йоркшир – прекрасное место.
– О да, чудесное, – тихо отзывается Руфь.
Теперь они забрались уже в самую глубину кладбища, ветви кустов и деревьев под тяжестью снега низко клонятся к земле. У всех возникает ощущение, будто они попали в иной мир, в некую пещеру из опушенных снегом ветвей и покрытых корочкой льда побегов плюща. Здесь уже гораздо темнее, и мертвая тишина обретает для них новую глубину.
Луч фонарика на лбу Руфи натыкается на надгробный камень, под которым погребен рядовой солдат, погибший в возрасте девятнадцати лет в 1917 году.
Малкольм тоже видит этот камень.
– Джоанна, – хлопая себя по лбу, восклицает он, – как можно быть таким невнимательным! Я ведь должен был поблагодарить вас за чудесный подарок. Я весь день читал воспоминания бывших летчиков.
Они блуждали по кладбищу около получаса и теперь возвращаются к своей скамейке. Карл Маркс по-прежнему смотрит на них с укором, но, глядя на его белый парик из снега, серьезно его воспринимать довольно трудно. Малкольм подходит к могиле Клаудии Джонс и счищает с надгробного камня снег. Джо тем временем снова закутывается в одеяло. Она берет бокал с коктейлем и, пока Малкольм с Руфью разглядывают могильный камень, проливает немного праздничного напитка на землю. Богам рождественский коктейль тоже должен понравиться, решает она.
– Ну, начинайте, мы вас внимательно слушаем, – говорит Руфь, усаживаясь с ней рядом. – Что же вы собираетесь делать дальше?
Она протягивает одеяло Малкольму, чтобы и ему стало теплее.
Вспомнив о принятом ею несколько дней назад, во время прогулки по вересковой пустоши, решении, Джо улыбается.
– Собираюсь открыть собственный магазин канцелярских товаров, – сообщает она.
– Вот как, – реагирует Руфь, – я очень рада за вас.
– Прекрасно, – вторит ей Малкольм. – Значит, вы не собираетесь продолжать дело вашего дяди Уилбура?
– Я думала об этом, но нет, пожалуй. Мне хочется жить где-нибудь поближе к своим родным. И поближе к нашим холмам.
«Да-да, поближе к Люси, маме и папе», – добавляет про себя Джо.
Руфь с Малкольмом синхронно кивают.
– Впрочем, дядя Уилбур, конечно же, мне помогает, – продолжает Джо. – Квартиру и магазин он оставил маме, своей сестре, и они стоят огромную сумму денег. Часть их мама хочет отдать мне, чтобы было с чего начать. Кроме того, у меня есть еще выходное пособие. Из прежнего магазина можно было бы забрать напольную плитку, цвета бронзы и индиго, и выложить ею вход в моем новом магазине… Ах да, и дубовый прилавок тоже. И доску для заметок, конечно же.
– И дядино кресло, оно такое удобное… – мечтательно добавляет Малкольм.
– Да-да, – широко улыбается Джо, – я и на это кресло глаз положила, – признается она.
Ей очень хочется, чтобы ее новый магазин хранил в себе хоть частичку духа дяди Уилбура. Чтобы никогда не забывать своего любимого дядю, чтобы он всегда был как бы рядом с ней. И назвать свой магазин она хочет «Дорогой Уилбур». И еще в планах создать веб-сайт, чтобы всегда поддерживать связь с племенем любителей канцелярских товаров, к которому принадлежит и она сама.
– И где же будет ваш магазин? – спрашивает Руфь.
– Еще не знаю, – задумчиво отвечает Джо. – Эти полгода помогли мне понять, что нужно начать все сначала. Но где-нибудь поближе к родному дому, – улыбается она. – Мое сердце всегда оставалось там, на северо-востоке, но в прежнее место возвращаться как-то не очень хочется.
«Как и к прежним привычкам», – добавляет женщина про себя.
– Вот я и подумываю о таких городках, как курорт Илкли в Западном Йоркшире, например. Всего в часе езды от родителей и совсем близко от места, где живет моя лучшая подруга Люси. – Джо подталкивает локтем сидящую рядом Руфь. – И кстати, от Ричмонда тоже – всего час на машине.
– Превосходно. – Руфь говорит это первой, но Джо слышит, как то же эхом доносится и со стороны Малкольма.
Рассказывая о своих прогулках по пустоши и обо всем, что она там передумала, Джо старается подобрать правильные слова.
– Мне кажется, пребывание в Лондоне помогло мне понять, что найти близких тебе людей, друзей можно где угодно.
– Продолжайте, – подталкивает ее Руфь.
– Я поняла, что заводить друзей можно в самых неожиданных местах. Когда мне пришлось закрыть магазин дяди Уилбура, я получила в «Твиттере» столько сообщений о поддержке от людей, кто любит канцелярщину. Они пустили слух о том, что происходит, и теперь у меня такое чувство, будто они стали для меня близкими людьми.
Свеча в светильнике уже почти прогорела, а значит, пора расходиться. В голове Джо снова мелькают мысли об Эрике-викинге, мешающие женщине закончить свой рассказ.
– Когда я была дома, то поняла, что хочу начать все сначала, с того места, где я больше никогда не буду серой мышкой Джо…
– Да что вы! Вы вовсе не… – наперебой возражают ее друзья.
Но Джо удается остановить их:
– Я всегда была серединка на половинку в большинстве вопросов. Хотя это и не обязательно плохо, но мне кажется, такая ситуация стала для меня проблемой.
– Как это? – спрашивает Руфь, как всегда прямо.
– Наверное, в жизни я стала отдавать предпочтение не тому, чему следовало бы. – Джо думает о Джеймсе, взявшем ее жизнь в свои руки. О работе в банке, которая ее устраивала, но которую она никогда не любила. – А еще я сама о себе так думала – как о заурядной, среднестатистической серой мышке; я смотрела на других людей, которые, как мне казалось, добиваются
