проводит большую часть жизни.
А вот лорд Валентин почему-то разволновался. Он уронил болонку — та мгновенно залилась визгливым обиженным лаем — и кинулся к девице.
— Эви! Что случилось?!
Более идиотского вопроса в такой ситуации, наверное, нельзя было и придумать. Эш не стал смотреть, что будет дальше — спокойно вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.
Снаружи доносились взволнованные голоса горничных, а ещё шаги, удаляющийся собачий лай… Не обращая на них внимания, Эш оглядел комнату — название «каморка» подошло бы ей больше — и, не сдержавшись, присвистнул. Интуиция фейри редко подводила, но чтобы вытащить такой козырь — пока не бывало.
— Хороший у тебя друг, — мысленно обращаясь к Фриде, пробормотал Эш.
В комнате царил идеальный порядок: постель застелена, и подушки красиво разложены, на столе лежат книги и нотные тетради стопка к стопке, в углу, без единой пылинки, красуется арфа — почти такая же, как у Эша. На широком подоконнике круглого, мутного окна отдыхает скрипка. Смычок — тут же, небрежно прислонённый к укрытой деревянными панелями стене.
Эш сразу шагнул к нему. Какой аккуратист-музыкант (а музыкантом этот Грэгори был, похоже, страстным) не уберёт скрипку в футляр перед поездкой в бордель (наверняка же запланированной)?
Смычком иллюзия и снималась — причём, слой за слоем. Для Эша комната светилась всеми цветами радуги поочерёдно, пока не остановилась на жутковатом фиолетовом. На его фоне потёки крови, изображавшей заключённую в круг шестилучевую звезду, виднелись отчётливо.
В демонологии Эш разбирался не слишком хорошо, но кое-что знал — основы, не более. И всё же. Демон не пьёт кровь — как и фейри, как и духи, он питается чистой волшебной энергией. Демону можно отдать приказ убить — и он убьёт, жутко, потому что даже из человека можно получить «на закуску», если сделать его смерть болезненной. Но демону этого мало. Рано или поздно он или озвереет с голодухи и бросится убивать всех подряд, или его придётся кормить заклинателю. Демон (или демоны) Туманного убийцы направо-налево не убивали — значит, их кормили. Для этого хватит поймать полукровку и провести с ним ритуал. Или можно никого не ловить. Можно провести ритуал самому…
Под схемами многочисленной кормёжки рисунок вызова наверняка стёрся — Эш безуспешно его искал. Но даже увиденного хватило. «Фрида взбесится, — мелькнула мысль, когда фейри любопытства ради поворошил нотные листы, а потом заглянул в шкаф. Жил этот Грэгори бедновато. — И я притащил его домой!» И тут же: «Фрида же считает его другом…»
Думать, что Туманным убийцей может быть сама герцогиня (или замешена в этом) Эш отчего-то не хотел. Совсем не хотел, но приходилось.
…Потом воздух над ухом свистнул — и Эш еле успел увернуться от железной кочерги. Та даже завибрировала — так близко была от фейри.
Заклинание Эш пробормотал чисто машинально — и где-то сбоку раздался звон, потом стук упавшего тела и звонкие, детским голосом, ругательства.
— А… Ты, должно быть, Уильям, — сказал Эш, выпрямляясь и оборачиваясь, а заодно и отпинывая кочергу подальше от корчащегося в «сети» мальчишки. — Что, тебе я тоже не нравлюсь?
Мальчик, недолго думая, сообщил, как Эш ему не нравится. В нём было что-то от Фриды, но что-то лёгкое, еле уловимое. Больше — от леди Уайтхилл.
Эш полюбовался на него ещё немного и спокойно сообщил:
— Знаешь, на будущее: если захочешь, подходя со спины, лишить человека чувств, лучше используй шнур. Или шарф. Бить надо уметь, а с шарфом даже такой щенок, как ты справится.
— Я умею! — тявкнул щенок. И тут же: — А то я не знаю, чем бить фейри!
Эш поднял брови.
— Почему ты решил, что я фейри?
— А то я не видел, как ты дымился, когда за железные перила взялся. Я ж не дурак!.. Пусти меня! Я лорд этого замка!..
«Десять лет щенку — и уже выпендривается!» — с восхищением подумал Эш, а вслух сказал:
— Прекрасно, лорд. Тогда за нападение на должностное лицо при исполнении я тебя в тюрьму на месяц брошу до дальнейшего разбирательства — не возражаешь?
Уильям возражал — и ещё как!
— Вы не имеете права! Выпустите меня щас же и бейтесь, как мужчина с мужчиной!
— Ты сначала дорасти до мужчины, — фыркнул Эш и взмахнул рукой.
Мальчишка перекувыркнулся, взлетел в воздух и повис вниз головой, всё ещё подёргиваясь.
— А вот теперь рассказывай про своего гувернёра. — Эш устроился на полу рядом, удобно облокотившись об упавшие с дивана подушки.
— Нет! — гордо заявил щенок и попытался ещё подбородок вздёрнуть, но вниз головой у него плохо получилось.
— Сейчас костёр под тобой разведу, — предупредил Эш.
— А вы меня всё равно не убьёте, — рассудил (вполне здраво) Уильям.
Эш в ответ улыбнулся — как улыбался пленникам в подземелье дворца.
— Ты так думаешь?
— Конечно, и вы так же думаете, — сказала леди Уайтхилл, останавливаясь в дверях. — Герцог, отпустите моего сына. Сейчас же.
— А не то? — поинтересовался Эш, оглядываясь.
Леди ответила ему прямым взглядом, и фейри со вздохом щёлкнул пальцами. Уильям кулем свалился на пол, но тут же, как мячик, подскочил и бросился к кочерге. Однако мать поймала его раньше.
— Уильям, — держа его, как кошка котёнка — за шкирку, спокойно продолжила она. — Идите в свою комнату и ждите меня там. Немедленно.
Уильям ушёл — не отпуская, впрочем, кочерги и бросая на Эша кровожадные взгляды.
— Какое милое у вас семейство, леди, — и не думая встать, заявил герцог.
— Кто бы говорил, — отозвалась леди, проходя к дивану и чинно садясь. Так она была выше и презрительно смотрела на Эша сверху вниз. — Что вам здесь нужно?
— Да вот, заинтересовался музыкой, — хмыкнул Эш. — Просто горю желанием приобщиться к творчеству вашего гувернёра. А вы не в курсе, он здесь чёрных кошек не разделывает, нет? А барашков?
Леди смотрела на него, как на насекомое — увы, полезное, вроде шелкопряда, поэтому убить нельзя. Но очень хочется. Эшу этот взгляд напомнил супругу — она смотрела так же, особенно во время их первой встречи.
— Зачем вы здесь? — повторила леди уже настойчивее.
— Так хотите от меня избавиться? — Леди в ответ промолчала, и Эш со вздохом поинтересовался:
— Скажите, госпожа, вам известно, что кроме того, что я ваш зять, на которого вы устроили весьма нелепую травлю в обществе, я ещё и императорский дознаватель?
Леди молчала.
— И как дознаватель, я имею права задавать вам… неожиданные вопросы и ждать, что получу на них честные ответы. Иначе вы окажетесь в суде с обвинением в измене.
Леди скривилась.
