и, кроме того, это связано с большими рисками.
— Но когда граница между Морем Теней и Огнедолом размылась, вы могли…
Люфир вздохнул, и Къярт заткнулся. Он уже приготовился к тому, что ему укажут на его место, но лучник мягко сказал:
— Ты устал, Къярт. Но тебе нужно собраться. Ответь мне: что делают духи, когда появляются в Огнедоле?
— Нападают.
— Почему?
Къярт развел руками.
— Они не понимают, что делают. Если кто-то из них и осознавал себя, будучи на горизонте, проход через внешние слои мало что оставил от их прошлых личностей. Попытайся я сделать нечто подобное, и, скорее всего, смог бы сохранить большую часть себя. Но мое присутствие здесь и сейчас — важнее всего остального.
— Рифа сбежала из дома, потому что ее позвал дух ее прадедушки, Кристара.
— В результате чего его личность практически полностью стерло. Возможно, это окажется самой большой ценой, которую пришлось заплатить за благополучное разрешение ситуации.
— Мне очень жаль, — вяло пробормотал Къярт. Он только сейчас понял, как сильно устал, прыгая из одного течения в другое.
— Цена — не в потере личности Кристара, а в том, что теперь по Огнедолу разгуливает не осознающий себя дух, который в своем предыдущем перерождении был сыном Первого. Я хотел поймать его после того, как он приведет Рифу в Огнедол, но в наступившем хаосе найти его не удалось.
— Душа Кристара в прошлом была душой сына Первого? — Къярт приподнял брови. — А ваша супруга…
— Да, в далеком прошлом — дочь Первого. О ней не беспокойся: она надежно заперта в Море Теней. Если бы ее душа проникла в реальный мир, от Огнедола мало что осталось бы.
Люфир уставился на языки пламени, и их неровный свет высветил брешь, что раскроила прежде безукоризненную броню лучника. Почувствовав себя неуютно, Къярт поспешил увести разговор в менее гнетущее русло:
— Как только вернусь с горизонта, я найду Рифу и отведу ее к Зерну.
— Нет, пока она не поглотит силу Зерна, тебе следует держаться от нее подальше.
— Но дух Кристара сказал, что кто-то должен защитить ее.
— Этот кто-то — не ты. Рифа — точка дисбаланса. По мере ее приближения к Зерну граница между Морем Теней и реальным миром истончается. Единственный способ предотвратить катастрофу — подавить силу девочки. Ресурсов, которыми располагает Огнедол, для этого недостаточно. Но есть кое-кто, кому это по силам. Он найдет Рифу и приведет ее к Зерну.
— Тогда об этом нужно сообщить Гериалу. Сейчас он направляется к ней и, по правде сказать, настроен не очень доброжелательно, — Къярт поерзал в кресле.
— Тебе нужно сообщить Гериалу, чтобы ни он, ни кто-либо другой даже не пытались приблизиться к Рифе, пока она не попадет к Зерну. Тот, кто согласился помочь, хочет сохранить свою анонимность.
— Вы же понимаете, как это звучит? Каковы могут быть причины скрывать свою личность? Он, что, преступник или…
— Его причины — это его дело. Не твое и не мое.
Люфир наградил Къярта пристальным, крушащим всякое сопротивление взглядом. Парень его выдержал, но возражать и расспрашивать не стал. «Делай, что велят, и не задавай лишних вопросов». А ведь раньше Къярт и представить не мог, что однажды посочувствует Фелису из-за положения, в котором тот оказался.
— Но кое-что вам действительно следует сделать. Безвременье нужно эвакуировать, — добавил Люфир.
— Почему Безвременье?
— Десятилетие назад Зерно переместили под его защиту. Но методы решения проблем у того, кто приведет Рифу, вызывают у меня некоторые опасения, — Люфир едва заметно поджал губы. — Будет лучше, если в городе, и, в особенности, в хранилище Зерна, не окажется никого, кто мог бы встать у него на…
Люфир внезапно замолчал, и в наступившей в тишине Къярт отчетливо расслышал скрежещущий звук — будто по оконному стеклу пытался вскарабкаться жук-навозник. Обернувшись к проходу, ведущему наружу, он с трудом подавил желание вскочить и швырнуть в тварь креслом.
Еще с прошлой встречи с Проводником Къярт обзавелся неприязнью ко всему, что хоть сколько-то напоминало паукообразных. Даже самые обычные пауки, имевшие неосторожность плести паутину в каком-нибудь углу, сразу оказывались сметены прочь. То же самое касалось и множества других насекомых, начиная с мухоловок и заканчивая осами-паразитами, которые нередко залетали в распахнутые окна.
Но существо, явившееся в уже занятую нору, было покрупнее осы. Размером с упитанную овцу, оно вцепилось в свод шестью паучьими лапами; еще шесть таких же были сложены на спине (или это было брюхо?), точно руки робкой девушки на подоле платья. Большие блестящие глаза, россыпью покрывающие круглую голову, напомнили одного из рыцарей Орды, подняли со дна еще больше малоприятных воспоминаний.
Существо раскрыло жвала и застрекотало.
— Я дам тебе только один шанс уйти, — ровно произнес Люфир. — Воспользуйся им.
Стрекот зазвучал громче, агрессивнее. Существо застучало свободными конечностями друг о друга и, повернув голову в сторону Къярта, прыгнуло — стремительно, как водомерка, заметившая вылупившегося комара.
Она была здесь не единственным охотником. Сотканная из багрового дыма змея обвилась вокруг твари, и та со связанными ногами рухнула в нефтяную лужу и пронзительно заверещала.
— Молчи, — приказал Люфир, и на ее голове появился колпак, созданный из того же дыма.
Из темноты прохода донесся скрежет, на этот раз производимый куда большим количеством ног. Двое, трое, нет, четверо ползучих гадин прыгнули в круг света, и пространство на доли секунды вскрылось трещинами, засверкало оттенками всех цветов. Мгновение, и нору затопило багровым дымом, который заполнил разломы и спеленал нападающих.
Люфир поднялся из кресла, протянул ладонь к корчащимся на земле существам, и те, покрывшись с ног до головы энергией Моря Теней, начали морщиться и усыхать. Когда от них осталось только четыре алых огонька, каждый размером не крупнее вишни, Люфир поманил их и, сжав в ладони, спрятал в карман.
— Пойдем, Къярт, — будто ничего не случилось, произнес он и направился к выходу из норы.
Их уже поджидали.
Сперва Къярт решил, что проход запечатан: возможно, недовольный очередной стычкой распорядитель решил задержать их до выяснения обстоятельств. Но Люфир щелкнул пальцами, зажигая на них огоньки, и закрывший вход заслон обрел очертания гигантской сомкнутой пасти. Кем бы ни была эта тварь, она зря пыталась протиснуться внутрь. Ей в самую пору подошла бы одна из дыр по соседству, в которой можно было уместить кита.
Пасть твари распахнулась, обнажая закрученный спиралью ряд зубов. Завибрировали клыки, источая слабое мерцание, а затем Къярт осознал, что окружившая его со всех сторон серая рыхлая плоть мешает не только двигаться, но и дышать. Она пульсировала, сжималась, заходилась дрожью, когда внутри нее что-то гулко перекатывалось.
