глубокий вдох, наслаждаясь ароматом возле задней стороны ее шеи, а затем облизнул и поцеловал ее там, вырывая резкий вздох.
— Тебе это нравится? — прошептал он, делая это снова, уже грубее.
Он был настолько возбужден, что оставаться нежным и неторопливым было сложно.
— Да, ох-х, — она толкнулась к нему, и другая рука, которая сжимала внутреннюю сторону ее бедер, двинулась выше.
Когда Драко прикоснулся к ней, она простонала, и внутри пронесся огонь. Он прижался свободной рукой поперек ее живота, чтобы более жестко притянуть к себе. Ощущение чуть не лишило его самообладания, но Малфой продолжил держать свое внимание на Гермионе, желая доставить ей удовольствие, желая вызвать ту же самую экстазную реакцию, которой одарили его ночью.
Гермиона повернула голову к плечу, потянулась к Драко и опустила его губы на свои, ее ладонь обхватывала его макушку. Он скользнул языком глубже в ее рот и ускорил темп движений своих пальцев. Она начала извиваться и стонать. Он поднял руку к ее груди и сжал.
— Боже, Драко, — ее губы отстранились, дыхание ускорилось.
И Малфой ощутил непреодолимое желание стать ближе к ней, попробовать ее.
Он стремительно перевернул Гермиону на спину и навис над ней, опускаясь поцелуями по мягкой коже и задерживаясь на груди, что, казалось, ей нравилось. Но потом он двинулся ниже, вдоль ее живота, к сладкому соединению ее бедра и ноги. Она тихо ахнула от неожиданности, поэтому Драко поднял голову, в его глазах горел вопрос. Ее взгляд был темным, губы приоткрытыми, пока короткие маленькие вдохи соскальзывали с них. Он смог увидеть ее полностью, когда она приподнялась, чтобы посмотреть на него, и это было настолько горячо, что он захлебнулся желанием и почти неосознанно начал тереться членом об мягкие простыни.
— Все нормально? — прошептал он, склоняясь, чтобы оставить мягкий поцелуй на верхней части ее бедра.
— Раньше я никогда… — одышка в ее голосе воспламенила его еще больше, но он дожидался, когда она решит.
Ее глаза бродили по нему, и он вновь оставил поцелуй в этот раз на животе, очертив языком круг на коже, обещая то, что произойдет. Она вздрогнула от ощущения, а затем сильнее схватилась руками за его волосы, слегка дергая его голову ниже. Губы Драко оторвались, и он взглянул на Гермиону, но ее голова была откинута, глаза закрыты, поэтому он сфокусировал свое внимание и целенаправленно двинулся вниз по ее телу, наслаждаясь мягкой кожей и ощущением, как ее стопа вжимается в поясницу, цепляя к себе.
Когда он впервые коснулся ее языком, она снова дернулась, поэтому он решил проверить, остановившись и подсмотрев за ней. Ее глаза по-прежнему были закрыты, но хватка в его прядях внезапно усилилась, и Гермиона толкнулась к нему бедрами, так что он продолжил, работая над ее чувственностью, усиливая натиск и наслаждаясь. Интимность этого была пронзительной, и его удовольствие подскочило, когда он почувствовал, как усиливается ее. И как только Драко немного сменил угол, а она простонала, громко, в тишине комнаты, он обнаружил, что опускает руку в боксеры. Это случилось незадолго до того, как он терся в такт ее сбитому дыханию, а теперь начал дрочить, когда она стала извиваться напротив его лица.
Малфой смог бы сказать, когда именно Гермиона поняла, что он делает, потому что почувствовал, как она приподнялась, а затем вздохнула, вцепившись ногтями в его голову.
— Ох, да, — выдавила она, и мысль о том, что Грейнджер наблюдает за ним и возбуждается от этого, почти свела его с ума.
Кульминация начала приходить в четкий фокус, поэтому свободной рукой Драко схватил Гермиону за талию, потянул на себя и погрузился в нее с еще более глубоким напором. Она напряглась и вскрикнула, ее бедра зажали ему уши, и Малфой почувствовал нарастающее ощущение, когда она задрожала и выдохнула его имя, явно настигая свой пик. Внезапно она сжалась, издавая звук между стоном и криком, который, казалось, выпустил кульминацию Драко с первозданной силой. Он кончил, застонав напротив нее, цепляясь только за ту часть сознания, которая позволила ему провести Гермиону через собственную разрядку, пока она не начала обмякать и вздыхать под ним.
Наконец, Малфой рухнул на нее, прижавшись щекой к животу. Ресницы касались ее кожи, пока он моргал, приходя в себя. Он не совсем понимал, что только что произошло, но знал, что никогда прежде не испытывал подобного.
Драко потерся о нее щекой, нежно двинулся губами по ее коже, а затем поднял взгляд, чтобы увидеть, как ее, темный, изучает его лицо. Он приподнялся, чтобы посмотреть на нее. С сонными карими глазами и окруженная взъерошенными кудрями она определенно была самым прекрасным, что он когда-либо видел. Почему он отказывал себе в этом так долго? Мысли о причинах угрожали вернуться, и Малфой отбросил их, преисполненный решимостью наслаждаться моментом, раз теперь обязался встать на этот путь.
Он опустился к Гермионе, намереваясь коснуться ее губ своими мягко, бережно, но одним быстрым движением она обхватила рукой его голову и грубо опустила его рот на себя. Драко ощутил, как легкая улыбка тянет уголки губ выше прежде, чем утонул в поцелуе.
Некоторое время они целовались в тишине приглушенного света, движения их губ и рук в конечном итоге снова стали разгоряченнее, ведь он, видимо, был ненасытен с ней, пока Гермиона не отстранилась, простонав.
— Мне нужно прокрасться обратно домой, — она нежно провела пальцем по его щеке. — Я точно уверена, что Гарри не остался там на ночь, но он вернется за порт-ключом, и я хочу быть там, чтобы проводить его. Он должен рано уйти.
Драко оперся на локоть, а она легла на спину и завела руки за голову. Будучи отвлеченным ее оголенной грудью, он не сразу ответил.
Гермиона прокашлялась.
— Глаза выше, Малфой.
— Хорошо, когда они прямо у меня под носом, — сказал он с ухмылкой и вздернутыми бровями.
Она высунула язык и снова потянула Драко вниз к себе. Он устроился на подушках и предпринял попытку настроить свой мозг на рациональное мышление.
— Думаю, тебе пора идти, — он зевнул. — Хотя я ненавижу уступать тебя Поттеру. Пусть его проводит Маттео, — сказал он, наклоняясь к ней и начиная вновь целовать шею.
— М-м-м, надеюсь, он отлично провел время, — пробормотала Гермиона.
— Уверен, что да. Репутация Маттео говорит сама за себя.
— Ты не кажешься удивленным. О Гарри, — сказала она, начиная проводить пальцами сквозь его волосы, чем он наслаждался довольно сильно.
— Я догадывался.
— Правда? Я никогда.
— М-х-м, — Малфой обнаружил место под мочкой ее уха и теперь уделял ему некоторое внимание. — Вы были
