Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Эфиопские евреи дорого заплатили за свою мечту войти в ворота Иерусалима. Более четырех тысяч человек погибло на разных этапах путешествия. Генри Голд, канадский еврей, работавший волонтером в лагерях в Судане и Эфиопии, был глубоко потрясен положением обнаруженных там евреев и резко раскритиковал представителей Израиля за то, что те должным образом не выполнили свою задачу.
И все же Моссад искал безопасный путь для того, чтобы переправить эфиопских евреев в Израиль. Сначала они уезжали из Судана регулярными коммерческими рейсами с поддельными паспортами. Однако вскоре Моссад решил доставлять беженцев в Израиль морским путем. Прибывшие из Израиля суда должны были перевезти эфиопских евреев в израильский порт Эйлат через Красное море и Тиранский пролив.
В качестве прикрытия Моссад создал в Европе туристическую компанию. «Для того чтобы действовать в этом регионе, нужна оперативная легенда, — рассказывал агент Моссада Йонатан Шефа, один из руководителей операции. — Если у вас нет оперативной легенды, через неделю вас спросят: что вы здесь делаете? Вы турист? Что здесь смотреть?» Компания арендовала заброшенный морской курорт Арус недалеко от Порт-Судана и подписала с правительством Судана соглашение о развитии водного спорта на Красном море. Все административные дела были поручены Иегуде Гилю, который тогда считался одним из лучших сотрудников Моссада. Гиль приехал в Хартум, встретился с представителями режима, объяснял, уговаривал, подкупал — пока наконец не получил все необходимые разрешения и лицензии для эксплуатации курорта Арус. Организация курорта и управление им были поручены Йонатану Шефа, уже принимавшему участие во многих операциях Моссада. Арус был устроен как деревня с отдельными бунгало и несколькими общественными зданиями. Из Израиля прибыли несколько агентов Моссада с поддельными паспортами, которые стали инструкторами и сотрудниками курорта. В курортный магазин завезли снаряжение для дайвинга, акваланги, маски, ласты и трубки для подводного плавания. В магазине также был спрятан передатчик, поддерживающий постоянную связь со штаб-квартирой Моссада. Йоанатан позвонил Эммануэлю Алону, который вместе с ним участвовал во многих операциях, включая спасение сирийских девушек. «Он сказал мне: „У меня есть для тебя одна особая работа. На этот раз это операция без убийств; нечто необычное и очень гуманное. Я разговариваю с тобой, и меня уже захлестывают эмоции. Я хочу организовать курортную деревню в Судане“». Деревня была открыта для публики, и ее рекламные плакаты вскоре появились на стенах европейских туристических агентств.
Многие туристы провели свой отпуск в Арусе, и, по крайней мере с их точки зрения, это был отличный курорт. Днем они ныряли, плавали и наслаждались отдыхом на пляже Красного моря. И не подозревали, что почти каждую ночь агенты Моссада выезжали из деревни, чтобы привезти евреев из лагерей беженцев. «Инструкторы по дайвингу» придумали легенду для суданских сотрудников курорта. Они сказали, что собираются провести ночь в обществе шведских медсестер больницы Красного Креста в городе Кусала. Когда эти веселые отъезды стали подозрительно частыми, местные служащие начали подозревать, что там происходит нечто странное. Они получали высокую зарплату, поэтому предпочитали делать вид, что все в порядке.
Ночные поездки совершались на четырех старых грузовиках. Агенты Моссада под командованием Дани Лимора выезжали в окрестности лагерей беженцев. Молодые члены секретной эфиопской организации «Комитет» собирали группы евреев и сажали их на грузовики.
Но это было нелегко. Израильтяне подвергались множеству опасностей. Давид Бен-Узиэль, один из руководителей операции, называл поездки к лагерям беженцев «самой опасной частью» операции. «Мы находились очень близко к лагерям, — рассказывал он. — Нас могли схватить, и поэтому нам было нужно завершить эту часть операции как можно скорее».
В то время как «Комитет» пытался разыскать евреев в лагерях беженцев, многие из них продолжали скрывать свое происхождение, опасаясь суданской полиции. Евреи из горных деревень Эфиопии никогда раньше не видели белых; они отказывались верить, что израильтяне — евреи, которые приехали, чтобы спасти их, потому что не знали, что евреи могут быть белыми. Только когда Дани Лимор пришел помолиться вместе с ними, они поверили, что он еврей — странный, молящийся необычным способом, но еврей.
Опасаясь утечки информации, агенты Моссада заранее не предупреждали эфиопских евреев о времени отъезда. Люди из «Комитета» говорили им, что они должны быть готовы двинуться в путь в любой момент; когда с ними свяжутся, бросить все и отправиться в дорогу. Ночь за ночью группы евреев тайком выбирались из лагерей и шли к месту встречи в небольшом ущелье неподалеку, где их ждали агенты Моссада.
Затем колонна из четырех грузовиков должна будет проехать сотни километров до побережья Красного моря. По пути им нужно было проезжать через армейские и полицейские контрольно-пропускные пункты. Дани подкупал постовых, и грузовикам разрешали продолжить движение. В назначенном месте встречи на побережье их ждал израильский военно-морской флот.
Военно-морской катер был пришвартован на некотором расстоянии от берега, и израильские военные моряки прибывали на побережье в резиновых шлюпках, чтобы забрать евреев и доставить их на борт судна-носителя. Главное судно, которое каждую неделю приходило к суданскому побережью, называлось «Бат-Галим». Никто из агентов Моссада и военных моряков никогда не забудет волнующую встречу со своими эфиопскими братьями и их драматичный отъезд в Израиль. Агент Моссада Давид Бен-Узиэль записывал на диктофон рассказ о посадке эфиопских евреев на лодки непосредственно во время операции. «Море штормит, — говорит он. — Мы несем каждого из наших братьев на руках, чтобы никто не утонул. Эмоции переполняют наших людей. Некоторые говорят, что происходящее напоминает им об их родителях, которые приехали в Израиль как нелегальные иммигранты; они чуть не расплакались, когда увидели, как наши братья садятся на корабль».
«Они садились на корабль в полной тишине, — добавил Гади Кролл, командующий военно-морскими силами. — Старики, женщины, младенцы на руках у матерей. Мы сразу же вышли в штормовое море. Они поднялись на борт, не говоря ни слова». Военно-морские катера доставили их в Эйлат.
Однажды в курортный поселок приехал канадский еврей Генри Голд, работавший волонтером в Судане. Он был измотан тяжелой работой в лагерях беженцев, и друзья уговорили его взять пару выходных, чтобы позагорать, поплавать и понырять. Голд понятия не имел о тайной деятельности, происходящей в Арусе и вокруг него. Осматривая деревню, он почувствовал, что здесь происходит что-то очень странное: у него создалось впечатление, что он окружен агентами Моссада. Персонал курорта тоже показался очень подозрительным. «У них был очень необычный акцент. Одна женщина представилась швейцаркой, но у нее не было швейцарского акцента, а у иранки не было иранского акцента. За ужином они ставили на столы очень тонко нарезанный салат. Я бывал во многих странах мира, но такой салат подают только в Израиле». На следующее утро Голд больше не колебался и повернулся к инструктору по дайвингу, спросив его на иврите: «Скажите мне, что вы здесь делаете?» Пораженный инструктор покраснел и рухнул на стул. Наконец он спросил у Голда, тоже на иврите: «Кто ты?» В тот же день прибыл высокопоставленный офицер Моссада и отвел Голда в сторону. Голд гневно обрушился на него по поводу положения евреев в лагерях беженцев.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
