той же мамы, зеленые.
— Я заметил, что они серо-синие, — сказал и при этом хмыкнул самодовольно. — Потом запросто могут стать, и вовсе, синими, как у меня. А брови у нее точно мои. Взгляни сама! И нос, и…
— Глупости! Что ты там мог рассмотреть?! И еще все десять раз переменится. То же мне, заметил он!
— Вот, упрямица! — в сердцах произнес Уильям, но быстро сменил гнев на милость. — Но хорошо еще, что перестала утверждать, будто к этому ребенку имеет отношение Георг. Он чуть живой, бедолага, примчался за мной в столицу государства и первое, с чего начал докладывать, что срок родов ровным счетом ни о чем не говорит. Что он сам никаким боком не касается этой проблемы. Довела ты, Аленькая, маркиза до седых волос. Не веришь? Зря. Он до сих пор в себя не может прийти после полученной встряски.
— Что? Правда? — покосилась с сомнением. — Поседел?
— Нет. Это я образно выразился. И сейчас он готовит свой обеденный зал к торжеству. Мои друзья-товарищи требуют обмыть детские пальчики. А тебя Марта пока перевозить в замок запретила. Сказала, что моя жена еще очень слаба, и ей необходимо сначала набраться сил. Вот и приняли решение устроить праздник по случаю рождения моей дочери здесь, в доме Георга. Ты не сможешь, дорогая, спуститься к нам? Так и думал. Да, полежи пока в постели несколько деньков. Марта говорит, что не меньше трех дней лучше не покидать этого дома, а там посмотрим. Эй! — Повернулся герцог к незнакомой женщине, что принесла недавно малышку, а сейчас топталась у порога, не решаясь к нам приблизиться. — Няня, заберите ребенка и отнесите в детскую.
— Уильям! — взмолилась тут я и крепче прижала к себе девочку. — Не отбирай ее у меня, молю! Только ни это!
— О чем ты, Аленькая? — спокойно отвечал он мне. — Вспомнила о моей угрозе? Так это уже все в прошлом. Теперь мы перед богом супруги и станем жить рядом, и дочь воспитывать тоже вместе. А что сказал тебе такое когда-то, так ты меня тогда довела до этого. Упрямством своим безграничным и непослушанием. Теперь, надеюсь, осознала, как была неправа. Представь, как все сейчас было бы, не вмешайся я снова в твою судьбу. Так вот, я пойду сейчас к гостям, а ты, если не решишь сразу заснуть снова, то поразмысли над моими словами.
Он ушел сразу за нянечкой, унесшей из комнаты Оливию. Девочка так и не проснулась за то все время, что провела в моей спальне. Я, оставшись одна, лежала, смотрела в потолок и счастливо улыбалась. Мне вспоминалось маленькое личико с рыженькими бровками и волосиками на круглой головенке. Это была моя дочка. И я витала в счастье уже от того, что она у меня теперь была. А еще потом в голову пришла мысль, что я стала Уильяму женой, а он мне мужем. Странно. Каким же все это было для меня странным. Это что же, я теперь была герцогиней? Вот уж не думала, что такое могло случиться. Противилась этому, как могла, а оно, все равно, вон как получилось. И что должно было случиться дальше? Такая мысль пришла в голову, но осмыслить ее не успела, так как в комнату вошла Инесса.
— Госпожа, вам надо обязательно поесть. Приготовьтесь, сейчас стану вас кормить.
Решила не капризничать и быть послушной, хоть есть мне нисколько не хотелось. Я съела все, что принесла для меня горничная, а потом запила с удовольствием огромной кружкой вкусного компота.
— А теперь было бы неплохо, если бы вы поспали. Говорят, во сне быстро восстанавливаются силы, а если человек болен, то скорее выздоравливает.
Я снова не спорила. Сказали мне, что хорошо было бы поспать, так я и улеглась в постели на бок. Но сон не шел. И когда Инесса тихонько выскользнула за дверь, оставив меня одну, честно закрыла глаза. Только ничего из этого не получилось — сна не было и в помине. А потом из зала снизу стали доноситься голоса пирующих друзей герцога. Некоторые их тосты можно было расслышать, чуть ли ни полностью. Ну, как было в такой ситуации отрешиться от действительности? И тогда на ум пришло подняться и пройти в детскую, чтобы еще полюбоваться на ребенка. С осторожностью и постепенно выбралась из-под одеяла, накинула на плечи халат, подпоясалась и пошла, придерживаясь за разные предметы мебели и стены, в нужном направлении. Идти было недалеко. Только следовало выйти в коридор и сделать с десяток шагов, чтобы дотянуться до нужной двери. Но по пути меня снова привлекли мужские голоса. Гости в тот момент поднимали бокалы за счастливое будущее моей дочери, и отчего-то захотелось подсмотреть за ними.
Сделать это было легко. Пара шагов в сторону, дотянуться до дубовых перил, что ограждали широкую лестницу, которая вела вниз на первый этаж. А дальше еще чуть продвинуться и еще наклониться, чтобы наблюдать, хоть и частично, большую столовую, двери которой в тот момент были распахнуты настежь. И я смогла наблюдать после этого именно Уильяма, сидящего во главе стола. Нет, там были и другие мужчины, некоторых легко признала, но глаза мои приковались именно к новоявленному супругу. И что я увидела? Ничего радостного.
Герцог в тот момент откинулся к спинке высокого кресла. Он зажал в сильной руке кубок с вином и, как только друзья провозглашали здравницу, исправно подносил его край к губам. Уильям отпивал глоток или два и снова погружался в какие-то свои мысли. Создавалось впечатление, что те были тревожными. Отчего так решила? Просто смогла рассмотреть морщинку, что пролегла у него между бровями. А за время знакомства успела разобрать, что в таком случае ему было над чем задуматься, и мысли эти были всегда напряженными. Так что же супруга тревожило в тот момент? Отчего не сиял улыбкой, как остальные мужчины? Подумала над этим, и разум услужливо предложил возможный ответ.
— Он опечален, что поторопился заключить со мной брачный союз. Определенно. Поторопился, опрометчиво опередил события, а они взяли и преподнесли ему вместо желанного сына никчемную дочь. Вот теперь и хмурится сидит. Переживает, но виду старается не показать. А дальше, что будет? Возненавидит нас с Оливией и отошлет от себя подальше? — такие вот размышления роились в моей голове.
И надо же было такому
