Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 183
все произошло в год, когда вы родились. Я говорю тем, у кого волосы уже поседели. — И он добавил совершенно иным тоном: — Это был благородный принц — знатный, молодой, отважный, богатый, счастливый, всеми любимый, с лицом архангела и осанкой героя. У него было все, что Господь дарует своим любимцам в этом мире.
— Где стольким хорошим вещам уготована плачевная судьба, — перебил его Шаверни.
Человечек прикоснулся пальцем к его плечу и тихо промолвил:
— Не забывайте, господин маркиз, пословицы порою не лгут и злой человек не проживет в добре век.
Шаверни побледнел. Горбун отстранил его и подошел к столу.
— Да, я говорю тем, у кого волосы уже поседели, — повторил он. — Вам, господин де ла Юноде, который лежал бы сейчас в земле Фландрии, если бы человек, о котором я говорю, не проломил череп испанскому головорезу, уже наступившему вам на горло.
Старый барон открыл рот, но от изумления не смог произнести ни слова.
— Вам, господин Марийак, чья дочь из-за любви к нему постриглась в монахини. Вам, герцог де Роган-Шабо, который из-за него обнес неприступной стеной жилище своей любовницы мадемуазель Ферон. Вам, господин де ла Вогийон, чье плечо до сих пор помнит его славную шпагу…
— Невер! — в один голос воскликнули человек двадцать. — Филипп де Невер!
Горбун взял шляпу и отчеканил:
— Филипп Лотарингский, герцог де Невер, убитый под стенами замка Келюс-Таррид двадцать четвертого ноября тысяча шестьсот девяносто седьмого года!
— Убитый, как говорят, трусливо, в спину, — прошептал господин де ла Вогийон.
— Попавший в западню, — добавил ла Ферте.
— Если не ошибаюсь, — проговорил де Роган-Шабо, — в его смерти обвиняют маркиза Келюс-Таррида, отца принцессы Гонзаго.
Молодые люди тоже включились в разговор.
— Отец не раз рассказывал мне об этом, — сказал Навайль.
— А мой отец дружил с покойным герцогом де Невером, — добавил Шаверни.
Пероль слушал, стараясь не обращать на себя внимания.
Тихим, глубоким голосом горбун продолжал:
— Он был убит предательски, в спину, попав в западню, все это так, но убийца звался не Келюс-Таррид.
— Кто ж тогда это был? — послышались вопросы.
Однако человечек в черном и не думал отвечать. Он снова заговорил — легко и насмешливо, но в его голосе слышалась горечь.
— Какой тогда поднялся шум, господа! Ах, черт возьми, какой шум! Целую неделю ни о чем другом не говорили. Еще через неделю говорили уже меньше. А через месяц на того, кто произносил имя де Невера, люди смотрели так, будто он с луны свалился.
— Но его королевское высочество, — перебил господин де Роган, — сделал все возможное и невозможное!
— Да, да, я знаю. Его королевское высочество был одним из трех Филиппов. Его королевское высочество хотел отомстить за своего лучшего друга. Но как это сделать? Замок Келюс где-то на краю света. Ночь на двадцать четвертое ноября хранила свою тайну. Не говоря уже о том, что принц Гонзаго… Послушайте, — спросил вдруг человечек в черном, — разве среди нас нет достойнейшего слуги принца Гонзаго по имени Пероль?
Ориоль и Носе расступились, и глазам собравшихся предстал несколько растерянный фактотум.
— Я хотел сказать, — продолжал тем временем горбун, — что принц Гонзаго, один из трех Филиппов, пустил в ход все средства, чтобы отомстить за друга. Но все оказалось тщетно. Ни одной зацепки, ни одной улики! Хочешь не хочешь, пришлось предоставить времени, вернее, Господу отыскивать виновного.
У Пероля было одно желание: как-нибудь улизнуть и предупредить Гонзаго. Между тем он остался на месте, желая узнать, как далеко зайдет горбун в своих смелых разоблачениях. Пероль, перед мысленным взором которого всплыли события 24 ноября, испытывал ощущения человека, которого начинают душить. Горбун был прав: у двора короткая память, умершего двадцать лет назад человека он уже двадцать раз позабыл. Однако в данном случае было одно немаловажное обстоятельство: погибший входил в своего рода троицу, два члена которой — Филипп Орлеанский и Филипп Гонзаго — были еще живы и даже могущественны. Глядя на оживившиеся лица присутствующих, можно было подумать, что они обсуждают убийство, совершенное лишь вчера. Если горбун хотел воскресить в памяти слушателей давнюю и таинственную драму, то в своем намерении он вполне преуспел.
— Впрочем, — проговорил он, окинув собравшихся проницательным взглядом, — положиться на волю небес — это ведь полумера. Однако я знаю мудрых людей, которые не чураются прибегать к этому крайнему средству. Ей-богу, господа, оно не так уж плохо: небеса прозревают гораздо глубже, чем полиция, они терпеливы, поскольку спешить им некуда. Порою они медлят, и проходят дни, месяцы, годы, но вот когда пробьет час…
Горбун замолк. Голос его чуть дрожал. Его резкие слова произвели столь яркое и сильное впечатление, что каждый из присутствующих почувствовал заключенную в них смутную угрозу. Среди них явно находится виновник, человек подчиненный, слепое орудие. Всех охватила дрожь. Армия приверженцев Гонзаго, состоявшая исключительно из молодых людей, которых ни в чем нельзя было заподозрить, заволновалась, ощущая какой-то непонятный гнет. Чувствовали ли они, что с каждым днем таинственная цепь, приковавшая их к хозяину, становится все короче? Догадывались ли, что над головою самого Гонзаго повиснет дамоклов меч? Кто знает? Чувства в них победили рассудок. Они боялись.
— Когда пробьет час, — продолжал горбун, — а он рано или поздно пробьет, так бывает всегда, некий человек, посланец из потустороннего мира, призрак, восстанет из могилы, потому что так хочет Бог. Такой человек исполняет, порою вопреки собственной воле, свое роковое предначертание. Если он силен, то нанесет удар, если слаб и его рука, вот как у меня, слишком немощна, чтобы держать рыцарский меч, он станет проскальзывать, пробираться, пока его недостойный рот не окажется подле уха людей могущественных, и тогда в назначенный срок изумленный мститель услышит подлинное имя убийцы.
В вигваме воцарилось долгое и торжественное молчание.
— Что это за имя? — спросил наконец господин де Роган-Шабо.
— Мы его знаем? — подхватили Шаверни и Навайль.
Горбун, казалось, разволновался от собственных речей и продолжал прерывающимся голосом:
— Знаете ли вы его? Какая разница! Кто вы такие? Что вы можете? Произнесенное вслух имя убийцы поразит вас, словно удар молнии. Но там, наверху, на первой ступеньке подножия трона, сидит некий человек. Недавно ему был голос с небес: «Ваше высочество! Убийца здесь!» — и мститель вздрогнул. «Ваше высочество! Среди этой разряженной толпы гуляет убийца!» — и мститель, открыв глаза, стал рассматривать толпу, теснящуюся у него под окном. «Ваше высочество, убийца вчера сидел за вашим столом и завтра усядется снова!» — и мститель принялся перебирать в уме всех своих сотрапезников. «Ваше высочество! Каждый день, утром и вечером, убийца протягивает вам свою
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 183
