просто невыполнимым. Мы были слишком разбиты, чтобы проделать еще пять миль, особенно по городским улицам.
— А нет ли чего-нибудь поближе? Мы изрядно устали, — простонал Дасефф.
— Нет. Ничего, разве что только дороже. Немного передохните, и поедем дальше.
Прадип переговорил с владельцем, который окликнул стоявшего неподалеку мальчишку. Мальчишка сбегал за ведром и поднес его нам. В ведре плавал ковшик, и он жестами предложил нам умыть лицо и руки. После двух дней езды без умывания наша кожа задубела от грязи. Пока мы приводили себя в порядок, хозяин притащил для нас три легкие деревянные кровати с веревочной сеткой и водрузил их в центре дворика.
Пока мы восстанавливали силы, Прадип стерег велосипеды, болтая с хозяином. Кругом галдели игравшие во дворе дети. В воздухе висел приторный запах сандалового фимиама. Пока я отлеживалась, мышцы еще больше «стянуло», когда же я вскарабкалась на велосипед, они тяжко запротестовали. Ларри, должно быть, переживал агонию, но он ни разу не пожаловался, так же как и Джефф, который изо всех сил крепился, пытаясь совладать с желудком.
Все пять миль мы чудом умудрялись не упустить из виду Прадипа и не потерять друг друга, что можно считать проявлением большой сноровки, учитывая, насколько были переполнены дымные, тускло освещенные улицы. Отель, куда нас привел Прадип, порадовал большими чистыми номерами с вентиляторами под потолком. После того как мы завели велосипеды в комнату, Прадип повел Джеффа и Ларри на расположенную вблизи отеля рыночную площадь за продуктами к обеду и запасом продовольствия на завтра.
— А вы подождите здесь, — сказал мне Прадип. — В этой части города женщине не следует выходить по ночам на улицу. Останьтесь и не забывайте запирать двери.
После того как они ушли, воспользовавшись краном в уборной, я соскребла с себя грязь и постирала шаровары и футболку. Пока я плескалась, управляющий гостиницы с помощником барабанили в дверь уборной, трясли ее, пытаясь распахнуть; я была рада, что Прадип предупредил меня о необходимости всегда и всюду запираться. Я крикнула им, чтобы убирались, в конце концов они так и сделали. Когда через час Ларри и Джефф вернулись с покупками, Прадипа с ними уже не было.
— С рынка он поехал домой. Мы поблагодарили его за помощь, и он обещал заглянуть к нам утром, до отъезда. Какая удача, что он остановился нам помочь, — сказал Ларри.
Джефф кивнул и растянулся на кровати.
— Господи, до чего же здорово выбраться из этих толп, — вздохнул он. — Люди, люди, люди… Вот и все, что ты здесь видишь. В этой стране к концу дня действительно устаешь от людей и мечтаешь забиться в какой-нибудь тихий и укромный уголок, подальше от этих физиономий. Туда, где на тебя никто не глазеет и где не слышно велосипедных звонков. Боже мой, как надоели эти звонки! Понимаю, они нас так приветствуют, но зачем же продолжать трезвонить всю дорогу? По утрам я добренький — выспался, съел прекрасный завтрак и вроде все нипочем; но ближе к ночи я усталый, голодный и раздражительный, и мне правда нужно спрятаться. Глядите. — Джефф широким жестом обвел комнату. — Вот что мне нужно. Ничего, кроме четырех голых стен. Ни рож, ни глаз, ни блестящих белых зубов.
Джефф заполнял свой путевой журнал, я же разожгла плитку и принялась крошить цветную капусту и цуккини. До чего же здорово — вот так оторваться от людей, про себя думала я, когда вдруг кто-то постучал в дверь.
— Да, — отозвался Джефф, не пытаясь подняться с постели.
— Привет, дорогая. Открой, пожалуйста, дорогая.
Это был администратор отеля. Ларри отпер дверь, и в комнату вошли двое — управляющий и его помощник.
— Добрый вечер, дорогая, — приветствовал управляющий Джеффа. — Добрый вечер, сэр, — сказал он, обращаясь ко мне.
— Я вам не «дорогая», — огрызнулся Джефф, раздраженный внезапным вторжением в его покой и уединение.
В эту минуту Джефф был особенно вспыльчив, потому что его рези и колики опять разошлись не на шутку.
— Спасибо, дорогая, — расцвел управляющий.
Его познания в английском, как вскоре выяснилось, ограничивались примерно пятнадцатью словами. Просочившись в комнату без приглашения, управляющий и его помощник принялись сновать туда-сюда, обследуя велосипеды, снаряжение и одежду, развешенную сушиться. Управляющий внимательно наблюдал, как я готовлю, в то время как его помощник, стянув путевой журнал с колен Джеффа, перелистывал его страницы.
Проинспектировав все наше имущество, «гости» заняли оба кресла и принялись кивать и улыбаться. Ларри пытался говорить с ними, но из того, что он сказал, они не поняли ни слова. Отказались они и от угощения. Индийцы довольствовались тем, что наблюдали, как мы готовим и едим, и слушали наш разговор. Когда мы разговаривали, они повторяли каждое движение наших губ. Если мы смеялись, они тоже довольно хихикали, хлопая себя по коленям, и хмурились, качая головами, если им казалось, что мы чем-то озабочены. Эти двое высидели обед и ритуал кипячения воды, затем Джефф попросил их уйти, чтобы мы могли хоть немного поспать. К несчастью, оба они имели массу свободного времени и не помышляли об уходе.
— По-моему, эти двое проторчат здесь всю ночь, если мы им не поможем, — рассудил Джефф.
Ларри согласился, и они с Джеффом подхватили гостей под локотки и отбуксировали за порог. Стоило только индийцам очутиться в коридоре, как они принялись громко протестовать и колотить в запертую дверь.
— Открой, пожалуйста, дорогая!
— Нет. Мы ложимся спать, — отозвался Джефф.
— Открой, пожалуйста, дорогая!
— Сгинь!
— Открой, пожалуйста, дорогая!
— У-у-у, заткнись.
— Открой, пожалуйста, дорогая!
Мы перестали отвечать, но они продолжали ломиться и криком требовать, чтобы их впустили обратно. Ларри зажег «змейку» противомоскитного фумигатора, и мы заблокировались от шума, надев наушники, купленные в Афинах после Египта.
Утром, когда мы с Ларри проснулись, Джефф сидел на кровати, бледен и прям. Лицо его кривилось от боли. Его вид напугал меня не на шутку.
— Не мог спать ночью, — слабо прошептал он.
— Снова колики и понос? — спросила я.
— Они. А теперь, право же, болят легкие и спина. Похоже, у меня аппендицит. Не рассчитывайте, что я сегодня смогу ехать дальше. Вы поезжайте, а я «оседлаю» поезд до Калькутты. Если по дороге не полегчает, то полечу домой. Ну а если станет лучше, доберусь до Катманду автобусом.
— Послушай, Джефф. Я соображу тебе какой-нибудь завтрак, может быть, поешь — и тебе станет лучше.
К концу завтрака появился Прадип, он настаивал на том, чтобы отвести Джеффа к врачу.
— Поезда в Индии ненадежные, хуже не бывает. Набиты битком, постоянно опаздывают. Однажды поезд две недели «пилил» отсюда до Калькутты. И
