Первое кругосветное путешествие на велосипеде.
Книга первая. От Сан-Франциско до Тегерана
Перевод: Светлана Соловьева (главы 1-2, 5-21), Сергей Решетов (главы 3, 4). Библиотека velotur.info.
Глава 1. По Сьерра Невада.
Щедрой рукой разбросала красоты природа на земле, лежащей между вершин гор Сьерра-Невада и до берегов, где шумный прибой Тихого океана катит волны по золотым пескам Голден Гейт парка. В гораздо большей степени, чем в любом другом уголке мира. По крайне мере так считают многие, кто имели возможность сравнивать. Ни что, кроме возможностей человеческого зрения, не мешает наблюдателю стоя на вершине гор обозревать все эти изумительные красоты простирающиеся более чем на две сотни миль на запад и заканчивающиеся в сверкающих водах Тихого океана. Если бы кто-то это смог сделать, то его взору первые семьдесят — восемьдесят миль открылись огромные и волнистые, как море предгорья покрытые лесами из мрачных сосен и ярко зеленых дубов, ниже — заросли белоснежных цветов колючих кустарников, которые с высоты выглядят, как снеговые кучи. Следом начинается всемирно известная долина реки Сокраменто. Множество ручьев серебряными нитями вытекают из тенистых глубин предгорий и бегут мимо богатых плодородных полей, чтобы влиться в единый поток Сакраменто. А река прижимает ихЧерез земли мормонов и по Скалистым горам. всех к своей груди и спешит вместе с ними к морю.
Города и деревни с белыми шпилями церквей рассыпались на склонах и в долинах, как будто рука какого-то неведомого хозяина рассыпала их, как семена, между тенистых рощ и фруктовых садов. Ближе к побережью холмы Дьабло и Тамальпайс — мрачные стражи Золотых ворот подняли свои лохматые головы в небо и с покровительственным видом смотрят вниз в синие воды залива Сан-Франциско. А на жирных лугах по склонам холмов мирно пасутся коровы, которые питают молоком и сливочным маслом горожан Сан-Франциско.
Время от времени предпринимались амбициозные попытки велосипедистов проехать по Америке «от океана до океана», но чтобы Вокруг Света! «Это неосуществимо!» - был самый разумный приговор, который можно было ожидать.
Первым и не маловажным элементом успеха было обрести достаточно уверенности в себе, чтобы выдержать всю критику и остроты скептиков и не усомнится в себе самом. Итак, в восемь часов утра 22 апреля 1884 года я и мой 50-дюймовый аппарат поднялись на борт «Аламеда», одного из великолепных паромов курсирующих между Сан-Франциско и Оклендом, чтобы преодолеть на нём четыре мили залива и двадцать восемь минут спустя оказаться на оклендском пирсе. Пожалуй, излишне останавливаться на красотах залива Сан-Франциско испещренного белоснежными парусами и покоящегося в объятьях вечнозелёных холмов.
Меня провожала небольшая группа велосипедистов, которым было любопытно посмотреть на начало моего пути и сердечно пожелать мне удачи. И я поехал на восток вдоль Сан-Пабло-авеню свои первые шестнадцать миль, в сторону деревни с тем же испанским именем. Первые семь миль я довольно быстро проехал по щебенчатой дороге.
Прошедшие зимы, начиная с 1857 года были дождливыми и воды местами размыли дорогу, сделав её поверхность волнообразной и неровной с выступающими на поверхность валунами. Но я тогда был вовсе не против этих дорожных неровностей. В то апрельское утро я ощущал себя как в маленькой лодке, которую качали мягкие волны моря. Я думаю, что те мили велосипедной езды по дороге в Сан-Пабло были одним из самых сильных удовольствий в моей жизни.
Щебёнка завершилась и началась грунтовая дорога. Дорога стала достаточно хороша, чтобы у меня появилось время оглядеться и полюбоваться на те картины, которые меня окружали. В Голден Стейт - «Золотом штате», как часто называют Калифорнию - есть несколько мест, где не следовало отвлекаться от дороги. Так в чёртовой дюжине миль от Окленда, заглядевшись я чуть не уехал в канаву с водой на обочине дороги. Особенно торжественных красот тут не было, но весенние дожди умыли улыбающееся лицо природы и одели её яркой свежей зеленью, которую не увидишь на улицах большого портового города. Огромные поля светло зеленых и темномедовых оттенков протянулись по обе стороны дороги и за их пределами, между холмами, как в окна можно было наблюдать спокойные воды залива, над которыми сверкали на солнце белокрылые аристократические яхты и между ними судёнышки простых греческих и италийских рыбаков.
До сих пор дорога дорога была довольно хорошего уровня и не смотря на щебёнку, праздное любование пейзажами и слишком частые раскланивания и другие знаки уважения встречным прохожим я прибыл в Сан-Пабло в десять часов, проехав шестнадцать миль за час и тридцать две минуты. Хотя, конечно, на скоростное передвижение я не претендую.
Вскоре, после Сан-Пабло ландшафт стал несколько меняться и на дороге появились ямы, на дне которых были грязные лужи, которые терпеливо ждали свой шанс совершить убийство или сотворить неосторожному велосипедисту, рискнувшему преодолеть канаву по краю землетрясение под задним колесом. По этим ямам невозможно было ехать быстро и мои успехи преодоления расстояния стали совсем незначительным. Я поставил себе цель достичь Сайсана, что находился в пятидесяти милях на железной дороге «Сентрал Пасифик», к вечеру. Но дорога после Сан-Пабло стала совсем плохой и день был очень жаркий, поэтому к шести вечера я всё ещё тащился по непроезжему куску дороги через болотистые низины tuile, граничащие с заливом Сайсан. “Tuile” - название тростника, который вырастает высотой 2.5 — 3 метра и так густо, что местами образует непроходимую чащу. Растёт он на заболоченных землях в этой части Калифорнии. Эти tuile-болота, пересекаемые маленькими неторопливыми ручейками, кишат дикими гусями и утками и справедливо считаются раем утиной охоты. Прежде чем я пробрался сквозь болото стали наступать сумерки. Дорога была полна грязных ям наполненных водой и стало совсем невозможно ориентироваться и я оказался в весьма затруднительном положении. Я решительно продвигался вперёд со скоростью около мили в час, не зная когда же наступит конец этой заболоченной дороге. Неожиданно я получил весьма ощутимую помощь откуда не ждал. Я заметил маленький мерцающий огонёк в болоте, затем поднялся ветер и небольшой огонь перекинулся на толстые стволы сухого тростника. В скором времени вся местность впереди была объята ожесточёнными бликами пламени. Сухой тросник сгорал освобождая пространство. В этих местах довольно часто случаются пожары, особенно
