Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
холостяком, супруга умерла, когда братья только пошли в школу, он так и не женился, хотя, судя по всему, претендентки имелись в немалом количестве. Как он выглядел сорок лет назад? Чем занимался? Тоже работал в кино?
Такси подъехало быстро, лихо притормозив напротив отеля. Лиля забралась на заднее сиденье. Пока автомобиль доберётся до дома на Хамовническом Валу, где Николай Петрович коротает свои поздние дни, ей необходимо выстроить хоть какую- то стратегию…
Она во что бы то ни стало поможет Ивану выпутаться. У неё нет выбора. Ни один человек не может оставить другого в беде, какими бы благовидными предлогами это ни оправдывалось. А если Марченко от всего откажется? Это вполне вероятно. И уж совершенно точно, он не даст никаких официальных показаний. Чего она себе возомнила?
Свет на московских улицах слабел. Сумерки накапливались в воздухе, ещё незаметные, но уже уверенные, что им ничего не помешает. Третье кольцо, равнодушно индустриальное, отделяло мир от пешеходов безжалостным бытием автотранспорта, не желающего останавливаться.
Лиля решила не темнить с несостоявшимся тестем, а поговорить с ним начистоту. Когда машина поворачивала к дому, высокому, сталинскому, с особой повадкой окон, она заметила, что Николай Петрович входит в находившийся на первом этаже ресторан «Логово». Как же она забыла! Ведь он почти всегда там обедал или ужинал! Готовить сам не любил, если только кофе и что-то лёгкое.
Лиля некоторое время стояла у двери в заведение; что-то мешало ей войти. Как она объяснит свою просьбу? Тем, что она стремится вызволить из беды своего бывшего любовника, того, что был с ней до его младшего сына? Вряд ли это впечатлит сценариста. Почему она вбила себе в голову, что его прежнее тёплое к ней отношение повлияет на то, что ей удастся добиться признания? Да и если оценивать ситуацию беспристрастно, где гарантия, что отец Ивана Елисеева не ошибся? Ведь столько лет прошло.
Её метания прервал охранник, выглянувший из двери и с угрожающей вежливостью спросивший, что она здесь ищет.
Лиля соврала, что её ждут, и смело вошла внутрь.
Марченко пил воду из большого бокала и производил впечатление человека, которого не волнует ничего, кроме того, чем он занят в данный момент. По телевизору транслировали какой-то футбольный матч. Все сидящие в этом зале посматривали за бегающими человечками в разноцветной одежде, а Николай Петрович как будто специально расположился спиной к экрану. Тёмный цвет стен в ресторане удивлял. Видимо, хозяева поручили дизайнерам создать интимную обстановку, и те выполнили пожелание весьма топорно.
Заметив Лилю, Марченко изменился в лице, посветлел, обрадовался.
– Привет! Какими судьбами? – Он жестом пригласил девушку присесть.
Она устроилась напротив него, к ним тут же подскочила официантка, Лиля заказала зелёный чай. Марченко попросил её не стесняться и выбрать всё, что хочет.
– Вы думаете, что я пришла поговорить насчёт Артура?
Марченко чуть погрустнел, отпил ещё воды.
– Нет. Я так не думаю. Я очень люблю своих мальчиков. И всё сделаю для них. Старшему, Павлику, как будто повезло с женой. Он самостоятельный, за свои ошибки привык платить сам, потому и сумел спутницу отыскать по себе. А вот Артур… За ним всегда был двойной пригляд – мой и его старшего брата. Он другой. Ему тяжело, когда сложно и много всего. Он не принёс бы тебе счастья.
О том, принесла бы она счастье его сыну, Николай Петрович деликатно умолчал.
– Артур очень славный. Он ещё своё возьмёт. – Лиля отреагировала так, как отреагировала бы любая на её месте.
Теперь ей предстояло выложить ему то, на что вряд ли кто-то ещё решился бы.
– Николай Петрович! Вы, конечно же, догадались, что я здесь не случайно.
Марченко коротко, но весьма равнодушно кивнул.
– Мне нужна ваша помощь.
Поднятые брови кинематографиста выдали фальшь.
– Не знаю даже, с чего начать…
Лиля ожидала, что Марченко подбодрит её, но он молчал.
Она рассказала ему всё, ничего не утаив, нигде не пытаясь схитрить.
– Я не могу вас ни в чём обвинять, но если вы действительно тогда поменяли свои показания, я хочу знать почему. Это может помочь Ивану Елисееву… – она сделала паузу, – остаться в живых.
Николай Петрович принялся смотреть по сторонам, выглядывая официантку. Потом показал ей, что ему нужен счёт. Затем неспешно достал кошелёк, вынул из него кредитную карту, положил перед собой.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я никогда не проходил свидетелем ни по какому делу. Мне жаль, что твоему другу так нелегко приходится. Но я здесь ни при чём.
Когда он ушёл, Лиля некоторое время сидела неподвижно. Она была уверена, что это ещё не конец истории.
* * *
После краткого разговора с полицейским Елисеевым Артёму стало немного спокойнее. Он повернул с площади Льва Толстого на Большой проспект. В этом районе города он ориентировался хуже, чем в других. По логике градостроительства проспект в итоге должен был вывести его ближе к Неве.
Вспомнилось, как один его приятель делился с ним наблюдениями за своим страхом высоты. Однажды в мужской компании ему пришлось на старой и скрипучей канатной дороге подниматься на Чегет. Путь состоял из четырёх отрезков. Два наверх и два вниз – каждый минут по пятнадцать. Свой дикий страх приятель Артёма перед своими спутниками показать стыдился. Ехал и сживался с ощущением непрестанного ужаса. И вот на четвёртом отрезке вдруг ощутил, что ужас отступил. Страх перестрашился – так тогда охарактеризовал приятель своё исцеление. Похоже, что-то сходное случилось и с Артёмом. Страх перестрашился.
Он размышлял, что, если Елисеев предлагает встретиться, значит, у него что-то есть. По всей видимости, Венька действительно погиб не своей смертью, иначе Елисеев ограничился бы разговором по телефону.
Голос полицейского звучал так, что ему хотелось доверять.
Завтра утром Артём покинет Санкт-Петербург, город, не давший ему в этот раз ничего конкретного, ни одной подсказки, ни одного выхода, но что-то бесповоротно в нём изменивший.
Большой проспект всё никак не кончался. Чем дальше он шёл, тем разительнее дома отличались друг от друга. Город временами словно терял свою цельность, признавался, что пережил многое, и следы пережитого всё труднее скрывать.
Когда он упёрся в набережную, уже почти совсем стемнело. Он перебрался через мост и двинулся вдоль парапета, поражаясь, сколь помпезны, загадочны и величественны здания в этой части Васильевского. Они напоминали молчаливых правителей, которым не нужно слов, чтоб их слушались. Неожиданно он представил себе, что гуляет тут с Майей. Её наверняка впечатлит эта странная, холодная, продувная красота.
Он набрал её номер. Разговор вышел таким, будто между ними
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
