Книга Кино кончилось. Дублей не будет - Владимир Колычев

В голове пьяная зыбь, сознание в тумане, в одной руке бутылка, в другой стакан. Но это не мешает стремительно бежать по улице, стреляя на ходу. Один противник убит, другой ранен, третий выскакивает из машины, собираясь выстрелить в упор. Но доблестного капитана Костина должны ранить в конце следующей серии, а сейчас его ничем не возьмешь. Удар, подсечка…

Схватка с бандитами продолжается. Капитану Костину нет равных в этом бою. Сильный мужик, мощный, брутальный. Жесткий взгляд голубых глаз, римский нос, волевой подбородок. В каждом движении чувствуется разрушительная энергия.

Капитан Костин вел беспощадную войну с преступным миром. Он уже проклят воровским сходом, его приговорили к смерти, но у злодеев ничего не выйдет. Костину придется туго, но победа будет за ним.

Максим отвел взгляд от экрана телевизора, поднес горлышко бутылки к стакану. Рука дрогнула, спиртное хлынуло на пол.

Реальная действительность не очень стыкуется с киношной. Максим тоскливо усмехнулся. Там, в телевизоре, он проливал кровь, а здесь – виски. Кровь была бутафорской, а виски – настоящим. Но лучше бы он вернулся на экран, в надуманный мир, чем пропадал здесь, в реальности.

Да вот не зовут его в кино. Третий год ни одного предложения. Хотя бы на вторую роль пригласили, пусть в эпизод.

Одно утешение, фильмы с его участием не сходят с экранов. Только вот крутятся они вхолостую. Возможно, кто-то из режиссеров смотрит сейчас на Максима, но видит в нем изъян. Звонка не будет. Значит, и ехать никуда не придется.

Максим все-таки наполнил стакан, выпил, откинулся на диване, закрыл глаза. Москва далеко, ее дыхание можно ощутить лишь через телевизор. Но и в столице делать ему нечего. Там он песчинка, а здесь, в провинциальной глуши – звезда экрана. Его узнают, на него смотрят. Только нет у него желания с кем-то видеться. Потому и прячется за бутылкой. От всех, но прежде всего от самого себя.

«Я знала, что ты придешь».

Максим открыл глаза и увидел Оксану. Она исполняла роль девушки, которую похитили бандиты. Капитан Костин спас юную красавицу. Вот она с благодарностью смотрит на него, нежно улыбается. Глаза у нее цвета морской волны, пронизанной солнечными лучами, улыбка – фонтан светлых чувств, рвущихся наружу.

«На тебя можно положиться», – говорит она.

«Можно на меня. Или просто рядом лечь», – острит Костин.

Сцена удалась. Тогда, пять лет назад, они с Оксаной выпили по этому поводу. В тот же вечер она впервые легла на него. С тех пор они вместе.

Сейчас Оксана занята в новой роли. В отличие от мужа, жена востребована в кино. Сериал будут снимать долго. Она в Москве, но освободится никак не раньше, чем через месяц.

Можно бросить все и поехать к Оксане. Но это будет выглядеть так, как будто Максим Юрьев не доверяет своей жене. А еще он мог приехать за ролью. Мало ли, вдруг режиссер из уважения к Юрьеву воткнет его в какой-нибудь эпизод. А слухи не просто ползут как змеи, они еще и жалят.

Мысли о собственной никчемности еще и душат, удавом обвиваются вокруг шеи. Здесь, в одиночестве, за бутылкой, Максим еще как-то держался. Там, рядом со своей женой, он будет чувствовать себя законченным неудачником.

А она такая, что и подколоть может. Если вдруг он своим появлением испортит ей романтическое настроение или даже обломает роман с главным героем, возлюбленную которого Оксана играет.

Увы, но иллюзий насчет святости своей жены Максим не строил. Жизнь актера – сплошь ярмарка тщеславия, где страсти кипят с утроенной силой. А еще на этой ярмарке у всех своя цена. У Максима, к сожалению, котировки неважные.

Зато Игорь Частный в большом фаворе. Режиссеры выстраиваются за ним в очередь. А мужик он видный. Оксана сейчас играет роль его возлюбленной, а в образ она, как правило, входит так глубоко, что дальше некуда.

Максим выключил телевизор, взял стакан, немного подумал и отставил его в сторону. Лень возиться. Он выпил прямо из горла. Два-три глотка, и бутылка опустела. А больше нет. Так может, и хватит?

Максим тяжело мотнул головой. А как же тетушка? Он должен ее помянуть.

Нехорошо получилось. Максим рванул в Ковалев сразу же, как узнал о ее смерти, но приехал лишь на следующий день после похорон. Тогда и узнал, что тетушка завещала ему свой дом. Не было у нее других близких родственников. А он и вовсе осиротел. Потому и пьет четвертый день кряду. Или пятый?..

Максим поднялся. Надо посчитать, сколько он в запое, и продолжить до девятого дня. А потом уже можно будет и остановиться.

Он взял бумажник, заглянул внутрь. Четыре тысячи с хвостиком. На карточке тоже что-то есть, хотя и совсем немного. С деньгами у него сейчас неважно. Потому что работы нет. Но когда-нибудь ему обязательно повезет.

Машина осталась в Москве. До магазина рукой подать. Только добраться до него будет непросто. Максим не мог показаться на людях с щетиной на физиономии. Он побрился, вбил в кожу лица жменю крема, сбрызнулся одеколоном. Причесываться не надо – стрижка у него предельно короткая. И свежая рубашка-поло есть.

Продавщица узнала Максима, потупила глазки, улыбнулась прилавку, за которым стояла, только затем осмелилась на откровенный взгляд. А девушка ничего, симпатичная. Можно было бы крутануть с ней. Но у Максима траур, ему нельзя.

Хотя и ударить в грязь лицом перед девушкой он не мог. С деньгами неважно, пора переходить на режим экономии, но что подумают люди, если Максим Юрьев купит обычную водку? Пришлось брать пару флаконов самого дешевого виски.

Возвращался Максим в раздумье. Дешевое хорошим не бывает, вдруг он купил какую-то паленку? Тревожные мысли расшатывали шаг, и без того не особо твердый, даже сужали кругозор. Он едва не врезался в машину.

Белый «фолькс» с приоткрытой водительской дверцей стоял у ворот, ведущих во двор частного дома. Полотно отошло в сторону лишь наполовину. Хорошенькая девушка давила на него, но без толку.

– Я могу вам чем-то помочь?

Максим не мог пройти мимо. Во-первых, тут требовалась мужская сила. Во-вторых, его привлекла эта особа. Очень красивая молодая женщина.

– Вряд ли, – невесело отозвалась она.

Максим не заметил в ее взгляде узнавания. Интерес вроде бы шевельнулся, а удивления не было.

– Почему?

Он шел к воротам, а смотрел на женщину. Черты лица у нее не просто красивые, в них яркая индивидуальность и выразительность. Волнующая линия носа, чувственные губы. В глазах поволока, сотканная из тайных желаний.

– Электродвигатель сломался, – со знанием дела сказала она.

– Должен быть ручной механизм.

– Заклинило его.