Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Одно к одному. Это знак.
Женщина глянула на него настороженно, с застывшей улыбкой на краешке губ. Она и сама, казалось, понимала, что это знак, но хороший он или плохой, вот в чем вопрос.
– Дом у вас, я смотрю, новый.
Особнячок небольшой, полутораэтажный, из кирпича цвета слоновой кости. Все прилизано, причесано. Вид как на картинке.
Раньше на этом месте стоял дом, в котором жил Мишка Жмыхов. Максим то дружил с ним, то враждовал. В армию вместе уходили. Как ушли, так и не вернулись.
Максим отслужил, поступил в школу милиции, а по выпуску домой не поехал, в Москве остался. Первое время в Ковалев приезжал каждый год, а потом как-то недосуг стало. Шесть лет кряду его здесь не было, тетка одна пропадала. Без него и умерла. Может, в пакете у него не бутылки звенят, а совесть взывает?
– Новый, – подтвердила женщина.
– И ворота, должно быть, новые. А мотор старый могли поставить. Или бракованный. Может, ломиком?..
– Нет, я лучше мастера вызову.
– А ворота?.. Может, вам их нарочно сломали? – Максим ущипнул себя за подбородок. – Муж-то ваш где?
– Я не замужем.
– Макс! – Он взял под козырек.
– Макс, может, вам уже пора? – раздраженно спросила она, махнув перед носом ладонью.
Максим нахмурил брови. Плохи у него дела, не складывается знакомство. Он сам в этом виноват. И перегаром от него разит, и земля под ногами шаткая. А раз так, то лучше не усугублять ситуацию. Тем более что прекрасная соседка от него никуда не денется.
– Понял. Ухожу. – Он сделал шаг в обход машины.
– Вы случайно не из полиции? – с чувством неловкости спросила женщина.
Максим повернулся к ней, зафиксировал положение в пространстве, кашлянул в кулак, прочищая голосовые связки.
– Из милиции.
– Милиции уже нет, – внимательно глядя на него, сказала она.
– А меня нет в полиции. Когда я увольнялся, еще милиция была.
Оксана – актриса по призванию. Она с детских лет мечтала о карьере в кино. А Максим даже не знал, кем хотел быть. Отслужил в армии, поступил в школу милиции, в звании лейтенанта пришел в уголовный розыск.
Он был капитаном, когда к ним в отдел пришли киношники. Они снимали фильм про бравых оперов, предложили ему попробовать себя в эпизоде. Максим справился и вскоре получил роль второго плана. Чуть погодя последовало приглашение на главную. И понеслось. Из милиции ему пришлось уволиться, да он, в общем-то, и не жалел об этом.
Максим не относился к той породе актеров, которые изо всех сил рвались к высотам, мечтали стать великими. Не было в нем того тщеславия, как, например, у Оксаны. Ему требовались деньги, а заработать их он мог, только снимаясь в кино. Удача теперь отвернулась от него. Не было прежнего фарта, потому душа и болела. Слава сама по себе Максима интересовала мало.
Соседка его не узнала, но ему не было обидно. Если только самую малость.
– Уволились?
– Думаете, уволили? За это дело? – Максим усмехнулся и щелкнул себя по горлу.
Соседка пожала плечами. Может, его действительно уволили за пьянство, но ей все равно, как оно было.
– У меня горе. Тетя умерла. – Он кивнул в сторону дома. – Воспитывала меня.
– Понимаю.
– Не думай, что я оправдываюсь, – переходя на «ты», сказал он и снова повернулся спиной к воротам.
Не стоит ему, Максиму Юрьеву, разговаривать с женщиной, которая не захотела назвать свое имя.
Она, похоже, угадала его мысли и негромко сказала:
– Меня Рита зовут.
– Всего хорошего, Рита, – не поворачиваясь, сказал он, приподнял руку и небрежно пошевелил пальцами.
Рита чертовски хороша, секса в ней как меда в улье, но нельзя показывать ей, что ты на нее запал. Мужчина может предложить знакомство, но не должен его навязывать. Многословие – совсем не тот конек, на котором нужно подъезжать к женщине. А он тут разговорился, еще и оправдываться начал.
– Может, ломиком попробуем? – спросила она.
В ее голосе угадывался намек. Максим остановился. Рита осознала свою вину. Она уже навязывается. Значит, он будет полным идиотом, если уйдет.
Максим развернулся на сто восемьдесят, вплотную приблизился к ней и заглянул в глаза с иронией заправского сердцееда. Рита качнулась как маятник часов, от него и к нему.
– Зачем пробовать? Ломик есть. Сделаем, – сказал он.
– Хотелось бы поскорей. – Ее голос дрогнул от волнения.
Трефовый король и две дамы, червовая и пиковая. Десять очков. Если придет туз, то будет полный набор. Двадцать одно очко – это безоговорочная победа. На кону почти миллион деревянных. Вильям щелкнул пальцем по карте. Если вдруг повезет, он купит своей даме пик новую машину.
Перед ним легла карта, Вильям взял ее. Бубновый туз. Ни одна черточка не шевельнулась на его суровом лице, но душа расправила крылья.
– Двадцать одно!
Он выложил карты на стол, и в его взгляде мелькнула ехидная искорка, адресованная Сербу. Тот набрал двадцать очков. Этого должно было хватить, но туз Вильяма сломал ему игру.
Серб знал жизнь как изнутри, так и с изнанки. Шутка ли, почти двадцать лет по лагерям да пересылкам.
Он даже глазом не моргнул, спокойно посмотрел на Вильяма и сказал:
– Поздно уже. Я пойду.
Отыгрываться Серб не стал. Шулер он знатный, но в казино не смухлюешь. Во всяком случае, в том, которое держит Ираклий Львович. Заведение подпольное, но игра идет чисто по понятиям. Если в долг, то только в виде исключения. А с наличностью у Серба проблемы. Видно, все спустил. Потому и уходит.
– Спокойной ночи, Яков Тимофеевич, – сдерживая насмешку, сказал Вильям.
Серб не изменился в лице, но взгляд его заледенел.
– И тебе, Вильям Андреевич, без кошмаров.
Серб ушел, а Вильям попросил коньяку. Официантка подала ему бокал, наполненный на два пальца. Он выразительно глянул на нее.
Лера, как и всегда, выше всяких похвал. Изумрудные глаза, коралловые зубы, улыбка знойная как тропическое солнце. Декольте напоминает витрину торгово-выставочного комплекса, грудь напоказ. Платье короткое, ножки стройные, туфли на высоком каблуке.
Но о цене с ней лучше не договариваться. Ираклия Львовича это возмутит. За попку Леру трогать не стоит.
Вильям плевать хотел на Ираклия Львовича. Надо будет, кровь он ему пустит без всякого зазрения совести. Но сейчас у него не было желания ссориться с ним из-за бабы.
Тем более что у Вильяма две свои дамы. Червовая – юная жена, пиковая – еще не старая любовница. Обе под сильным эротическим напряжением. Коснешься и пропадешь. Софи, правда, еще неопытная, загорается с трудом. Зато Марго вспыхивает как спичка и брызжет искрами как бенгальский огонь.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
