Шейн * * *
Я сажусь на поезд в 15:40 до Эдинбурга.
Серый городской ландшафт за моим окном сменяется бесконечными пространствами с овцами и зеленью. Я пишу две новые главы моей книги, пока садится солнце.
Когда я наконец добираюсь до моей гостиницы, в небе уже висит яркая полная луна. Сейчас девять вечера, и я умираю от голода, поэтому оставляю вещи в комнате и бреду по дороге, пока не нахожу уютный старомодного вида паб. Я сажусь за барную стойку с моим «Узником Азкабана» и заказываю бургер. Здесь есть и другие посетители, болтающие и наслаждающиеся выпивкой под теплым желтым освещением. Здесь мило. Я открываю книгу и погружаюсь в мир Гарри.
На половине первой главы меня отвлекает молодой парень с длинными темными волосами и обезоруживающими золотисто-карими глазами, сидящий через два стула от меня. Я смотрю, как он заказывает «Гиннесс» с шотландским акцентом. Он поворачивается и замечает, что я наблюдаю. Я быстро возвращаюсь к «Гарри Поттеру».
– Привет! – говорит он. Я снова смотрю на него. Теперь он мне улыбается.
– Привет, – я натягиваю полууверенную смущенную улыбку.
– Американка? – удивленно спрашивает он.
– Именно, – отвечаю я, вскидывая бровь и делая глоток. – Шотландец?
Он смеется и начинает разговор. Он напоминает мне юную версию Генри Яна Кьюсика (Дезмонд из «Остаться в живых»). Его зовут Грег, он изучает право в Эдинбургском университете. В основном говорит он, особенно когда приносят мой бургер. Болтая с Грегом, я думаю о болтовне с Пайлотом, и впервые за многие недели сдаюсь и позволяю себе подумать о нем. Я бы предпочла оказаться здесь с Пайлотом, вела бы глупые разговоры о злобных стульях или обсуждала бы вероятность столкнуться завтра на улице с Дж. К. Роулинг.
Но я же сержусь на Пайлота, разве нет? Или я сержусь на себя? Простила ли я себя? Восполнила ли я потери? Могу ли я быть с Пайлотом и найти время и место, чтобы вести творческую карьеру? Не знаю. Я никуда никогда не опаздываю, но Пайлот заставил меня забыть о времени. Или… я забыла о времени из-за Пайлота. Меня злит, что Пайлот не убедился в том, чтобы Эми получила сообщение.
Я все еще сбита с толку.
Шотландец Грег говорит с милым акцентом и кажется действительно умным и, вау, у него шикарные волосы, и разговор с ним не затихает. А также, кажется, у него хорошее чувство юмора. Но чем дольше мы разговариваем, тем больше мне хочется извиниться и вернуться в отель.
– Что-то не так? – спрашивает Грег. Он рассказывает историю, а я отключилась.
– О нет, – отвечаю я. – Продолжай. Прости!
Когда он заканчивает, я встаю со стула, чтобы Грег видел, что я готова уйти.
Счет лежит нетронутым слева, так что я достаю дебетную карту. Дважды смотрю на него, чтобы запомнить цену. Сверху рукой написана фраза. Я моргаю, а сердце неприятно стучит в грудной клетке.
Ты готова, если ты готова.
В панике я ищу бармена. Сначала это был мужчина – но вон она, с рыжими волосами, убранными наверх, кого-то обслуживает за стойкой в десяти футах от нас.
– Эй! – кричу я ей. Она поднимает взгляд и встречается со мной глазами.
– Теперь это сработает?
Она кивает. Я разворачиваюсь и покидаю паб.
Мое сердце быстро колотится, когда я падаю на кровать в своей гостинице и достаю из сумочки медальон… Я уже готова? Я не чувствую себя готовой. Я не могу заставить себя стереть последние четыре месяца. Столько всего произошло, чего я не хочу забывать.
