Русская литература во время Александра I окончательно усвоила себе форму западноевропейской журналистики, и звание писателя приобретает почет помимо его чина и состояния. Несколько талантливых писателей своими трудами способствуют обработке литературного слова и развитию вкуса между читателями. В этом отношении особенно важны заслуги Карамзина, который в своих повестях и «Письмах русского путешественника» явился последователем и распространителем современного ему сентиментального, мечтательного направления западноевропейской литературы. Поэты его эпохи продолжали отчасти развивать риторическое направление старой школы и возвышенный тон державинской поэзии; наиболее даровитые из них были: Озеров (его трагедии: «Эдип в Афинах», «Дмитрий Донской» и др.), Гнедич (перевод «Илиады» Гомера) и Дмитриев, известный своими сатирами; стих его отличается такою же легкостью, какою прославилась проза его друга Карамзина. Но литературный интерес пока ограничивался небольшими кружками образованных людей; журналы («Сын Отечества», «Русский вестник», «Вестник Европы» и др.) слабо распространялись в массе читающей публики, и влияние их на целое общество было весьма незначительное; впрочем, и самое содержание их еще мало представляло современного общественного интереса. Зато переводные французские романы и некоторые русские подражания этим романам находили большой круг читателей.
Во второй четверти XIX столетия наша литература получает более самостоятельный характер и начинает сближаться с русскою жизнью. Сатирическое направление достигает замечательной степени развития в комедии Грибоедова (который был русским посланником в Тегеране и убит там возмутившеюся чернью в 1829 году), в неподражаемых баснях Крылова и особенно в художественных произведениях Гоголя. Эти три писателя преследуют темные стороны русского общества, особенно привычку скрывать недостатки и выставлять свою деятельность в лучшем ложном свете. Грибоедов в своей комедии «Горе от ума» изобразил пустоту интересов и мелочность современного московского «света». Крылов под формою коротких и чрезвычайно остроумных басен метко оттенял разнообразные стороны русского быта. Он подражал французскому баснописцу Лафонтену, но внес в свои басни столько оригинального русского духа, что остался поэтом самобытным[182]. Гоголь, родом малоросс, в главных своих произведениях (юмористическая поэма «Мертвые души» и комедия «Ревизор») воспроизвел яркие черты из мира русских чиновников и помещиков. Юмор Гоголя поражает читателя неистощимою веселостью; хотя в глубине своей отзывается довольно скорбным чувством. (Его, однако, справедливо можно упрекнуть в сильном пристрастии к малорусскому элементу и слишком отрицательном отношении к великорусскому.) Гоголь нашел себе многочисленных последователей («натуральная школа»), которые усвоили нашей периодической литературе преимущественно форму повести и под этою формой изображали разные стороны русского быта в границах, определенных цензурными постановлениями. Некоторые из них (например, Тургенев), с особенною любовью посвящая свой талант изображению крестьянского быта, мало-помалу вызвали внимание к нему и сочувствие образованного класса.
Но между тем как просвещенные литературные деятели старались о распространении научных сведений и здравых понятий в обществе, значительная часть писателей и журналистов не возвышалась над уровнем полуобразованной массы читателей; она продолжала развивать риторическое и сентиментальное направление предыдущей эпохи и вносила в литературу элементы недобросовестности. Например, внешнее могущество России (плод ее крепкого внутреннего единства) подавало повод свысока отзываться о западноевропейской цивилизации и провозглашать ее отжившею; таким образом, вместо стремления к народному самопознанию и к исправлению своих недостатков подобные писатели поощряли в обществе излишнее самодовольство, ведущее к застою. Бесконечным содержанием для романов служило однообразное, эгоистическое чувство любви, и женщина изображалась крайне односторонне, то есть как предмет этого эгоистического чувства. Из романов с историческим и патриотическим характером в эту эпоху выделяются произведения Загоскина («Аскольдова могила», «Юрий Милославский») и Лажечникова («Басурман» и «Последний новик»). Литературная критика долгое время отличалась своим ничтожеством и мелочным направлением; только в сороковых годах она приобрела некоторую силу и оригинальность под пером даровитого Белинского (к сожалению, не получившего основательного образования), который умел приводить в тесную связь вопросы чисто литературные с вопросами общественными и пробуждал к ним живой интерес.
Поэзия, основанная на западных образцах, и обработка изящного стиха нашли себе самых полных представителей в лице Батюшкова, Жуковского, последователя германской романтической школы, и Пушкина. Но последний (1799–1837) своим удивительным поэтическим чутьем понял, какие богатства заключаются в народной словесности, которая в первобытной, наивной форме раскрывает дух народа, его помыслы, его радости и страдания; он пытался найти источники вдохновения в народном эпосе, т. е. в песнях, сказаниях и преданиях[183]. Он пытался также брать содержанием своей поэзии настоящее и прошлое русской жизни. В его «Евгении Онегине» отразились некоторые идеализованные черты современного дворянского быта; а чтение «Истории» Карамзина вдохновило его написать величественную историческую трагедию «Борис Годунов»[184].
