Крампус рассмеялся.
– Не волнуйся. Мне понадобится всего одна капля, чтобы призвать ее домой.
Крампус кольнул Джесса в кончик пальца. Притронулся к царапине собственным пальцем, закрыл глаза. У Джесса по коже пробежали мурашки, от корней волос до кончиков пальцев на ногах. Крампус открыл глаза, убрал палец и – вот она – на кончике пальца у Джесса переливалась каким-то странным блеском слегка смазанная капля крови. Крампус слизнул ее.
Джесс осмотрел палец.
– И это все?
– Это все.
Джесс совершенно не чувствовал никакой разницы. Он осмотрел свои руки. Кожа была по-прежнему усеяна серыми пятнами.
– Это займет некоторое время, – сказал Крампус. – А пока нам нужно…
Тут он нахмурился, и на лице у него отразилось недоумение.
Джесс проследил за его взглядом; с неба падала звезда.
– Что это?
– Нет, – сказал Крампус и вскочил на ноги. Гери и Фреки оба подняли головы и зарычали – низко, угрожающе. Падающая звезда летела прямо к ним, увеличиваясь в размерах.
Крампус вышел во двор, вглядываясь в пульсирующую искру света.
– Не может быть. Не сейчас. Не так скоро.
И тут до них долетел голос – едва слышно, будто шепот. «Крампус», – позвал голос. Джесс скорее почувствовал его, чем услышал.
Лицо у Крампуса застыло.
– Нет, это несправедливо. Почему они не могут подождать? Почему не могут дать мне больше времени?
Два Йольских козла принялись фыркать, бить копытами в снег. Крампус подошел к ним, выхватил омеловое копье с его стойки на санях. Постоял секунду, рассеянно почесывая животным шеи и глядя на копье. Лицо у него было напряженное, взгляд отсутствующий. Наконец он тяжело вздохнул, кивнул, будто приняв какое-то очень серьезное решение, и быстро подошел к Джессу.
– Держи, – сказал он, подхватив со ступеньки бархатный мешок и сунув его Джессу в руки. – Ключи? Мои отмычки все еще у тебя?
Джесс похлопал себя по карману.
– Да… А что такое? Почему…
– Джесс, похоже, я неправильно оценил обстоятельства, и времени у меня оказалось гораздо меньше, чем я надеялся. Ты должен взять мешок, забраться в свою повозку и уехать как можно дальше, – он стиснул плечо Джесса. – Ты теперь свободен, так что я могу только просить. Пожалуйста, сделай так, чтобы мешок не попал им в руки. Поезжай в горы, как можно дальше, и закопай его где-нибудь. Сожги его, если придется. Только не дай им его забрать. Прошу тебя.
– Что? Нет! Зачем?
– Бальдр идет сюда, сейчас, и с могущественными союзниками.
– Бальдр? Но…
– Игра была нечестной с самого начала. Жестокая шутка. Я не побегу… Только не в этот раз. Все равно мне спасенья нет. Интересно будет посмотреть, чем это все закончится, – Крампус улыбнулся. – Ты разве не согласен?
Джесс попытался сказать что-то еще, но Крампус покачал головой:
– Джесс, поспеши. Поезжай прямо сейчас, или шанс будет упущен, – Повелитель Йоля свел его вниз по ступенькам и толкнул за угол. – Иди! – крикнул Крампус. – Скорее!
Джесс, чуть не споткнувшись, шагнул за угол, остановился, оглянулся и застыл, завороженный золотистым сиянием в форме сферы. Крампус встал лицом к свету, и за его плечами развернулась длинная тень. Он поднял копье, нацелил его на сферу и сказал торжественно и мрачно:
– Я – Крампус, Повелитель Йоля. Я больше не собираюсь скрываться в пещерах.
Двое волков скользнули вперед, ощетинившись, и встали по обеим сторонам Крампуса.
Раздался звук, мягкий, очень низкий, и все же этот звук – будто тысячи голосов, слившихся в молитве – заглушил все вокруг. Крампус не отступил. Он выпрямился в полный рост, развернул плечи, в его взгляде появилась решимость.
Сфера коснулась снега, приземлившись между двумя яблоневыми деревцами, и сияние померкло, так, что можно было разглядеть три фигуры. В центре стоял Санта-Клаус в тяжелых белых одеяниях, отороченных густым мехом. Утренний ветерок перебирал его длинную бороду и волосы, выбившиеся из кос. По обе стороны от него замерли двое крылатых мужчин, а может, женщин – сказать было невозможно, потому что они обладали чертами обоих полов. Лица у них были суровые, прекрасные и одновременно внушающие ужас. Обоих окружало легкое золотое свечение; тонкие белые одеяния трепетали на их тонких, стройных фигурах, а за спинами простерлись белые крылья. У каждого на боку висел длинный меч в золотых ножнах. Джесс подумал, что они, должно быть, ангелы, потому что вряд ли эти двое могли быть кем-то еще.
Один из них устремил взгляд на Джесса: холодный, пронизывающий взгляд, который будто взвешивал его душу и обещал той заслуженную кару. Джесс судорожно стиснул мешок: холод пробрал его до самого нутра, и горло сжалось, будто его сдавили ледяные пальцы. Он отшатнулся, пытаясь вздохнуть, обратно за угол церкви, прочь с глаз этих ужасных ангелов. Холод ослаб. Он судорожно вздохнул, стараясь восстановить дыхание. «Что это еще за херня такая?»
– Беги! Беги! – услышал он голос Крампуса у себя в голове. Повторять Крампусу не пришлось – было очевидно, что ничего хорошего здесь произойти не могло, и что помочь он ничем не мог – разве что умереть крайне плохой смертью.
Джесс бросился к Четову пикапу, рванул на себя дверцу и забросил мешок на пассажирское сиденье. Потом запрыгнул сам, судорожно нашарил в кармане ключи, всадил их в замок зажигания и врубил двигатель. Передача, газ. Большие колеса пару раз провернулись в ледяной грязи, а потом пикап рванулся вперед, рыскнув из стороны в сторону, и попер, разбрызгивая грязь, вперед по узкой лесной дороге.
Он все еще чувствовал холод затылком, все еще слышал поющие, торжественные голоса, тысячи голосов, что гнались за ним. Джесс сосредоточился на том, чтобы не вылететь в кювет, когда он на полной скорости сворачивал на гравийную дорогу. Он утопил педаль газа в пол и полетел вперед, так быстро, как только мог, только бы выбросить из головы голоса, только бы сбежать подальше от этих ужасных ангелов.
* * *
Шеф полиции Диллард заметил краешек солнца, встающего над горизонтом, и покосился на часы; было едва за семь. «Вот дерьмо, никогда я отсюда не выберусь». Пожарные до сих пор прилежно поливали из шлангов то, что осталось от церкви, – с точки зрения Дилларда, это было пустой тратой времени, поскольку восстановлению здание явно не подлежало. Он уехал бы еще пару часов назад, если бы не авария на дороге. Билли Такер впилился в задницу какой-то девице, а потом подъехал Джонни Элкинз и врезался в обоих. Ничего бы из этого не случилось, смотри они – все трое – на дорогу вместо того, чтобы глазеть на пожар. Ноэля только что увезли на «скорой» с ожогами на руке, которые он заполучил, пытаясь удержать миссис Пауэлл, когда та рвалась обратно в церковь за каким-то драгоценным сборником гимнов. В результате Диллард остался разгребать весь этот бардак в одиночестве, стараясь при этом удерживать любопытных подальше от пожара.
