– Не похоже, – легко согласилась она. – Но я так увлеклась статьей, что забыла обо всем на свете.
– Ага… – Алекс склонился над ноутбуком и ткнул пальцем в какую-то клавишу, отключив «хранитель экрана». – Не возражаешь, если я взгляну?
– Нисколько, – ответила Мэгги и, подойдя к буфету, привстала на цыпочки, чтобы достать с верхней полки «гостевой» заварной чайник. Для повседневного использования у нее был другой – дешевый и щербатый, но Натана как раз не было дома, и она могла не бояться, что он его разобьет.
Алекс молчал. Он с головой ушел в чтение, и Мэгги почувствовала странное волнение. С тех пор как она встречалась с Кло, это был первый случай, когда кто-то читал ее статью при ней. Воспоминание о Кло пришлось очень некстати – Мэгги даже почувствовала, как ее рот наполняется горечью, но постаралась поскорей взять себя в руки. Будь она проклята, если станет думать о Кло сейчас!
Пока Алекс читал (он даже не присел, а так и стоял, склонившись над монитором и опираясь руками о стол), Мэгги исподтишка рассматривала его и пыталась представить, что бы она чувствовала, если бы это была их самая первая встреча. Как и Джеми, Алекс был высок и темноволос, но на этом сходство заканчивалось. Лицо у него было не таким угловатым, а большие темно-карие глаза и темные мохнатые брови производили почти комическое впечатление. То, что Алекс не лишен чувства юмора, было видно по слегка саркастическому изгибу его губ, которые пересекал тонкий шрам – память о тех временах, когда он играл в регби. Регбистом Алекс был превосходным, однако любовь к пудингам и кексам сделала свое дело: за последние годы он заметно оплыл и теперь напоминал сложением скорее большого плюшевого мишку, чем Супермена. Как и ей, сейчас ему было под сорок, однако, несмотря на возраст, Алекс сумел сохранить в неприкосновенности свое обаяние «парня с соседней улицы», которое в свое время так нравилось матерям его сверстниц, не исключая и матери Мэгги.
Похоже, подумала Мэгги, я так и не сумела оценить его по достоинству, когда встречалась с ним много лет назад. Тогда ее привлекала более явно выраженная мужская красота – такая, какой сполна был наделен Джеми, но сейчас она понимала, что́ находили в Алексе зрелые женщины. Главной чертой его характера была не мужественная брутальность настоящего мачо, а доброта и открытость, которые с возрастом стали только еще более заметными.
– А что, интересная статья, – сказал Алекс. – Особенно мне понравилось подробное описание питейных привычек члена парламента. Очень остроумно получилось.
Мэгги снова порозовела. Похвалы Алекса были ей очень приятны.
– Только эта статья совсем другая… – добавил он после паузы. – И она совсем не похожа на то, что ты писала раньше. Это скорее острый репортаж, а не твои обычные рецептики манных каш и овсянок.
– Я пытаюсь изменить стиль. Подняться на новый уровень.
– Вот как?
Мэгги в нескольких словах рассказала ему, чего ей хотелось добиться.
– Мне начало казаться, – закончила она, – что с годами я утратила нечто важное, что было у меня в юности. Живость отклика, непосредственность, страсть… ну и прочее. Ты наверняка помнишь, какой смутьянкой я была тогда.
Алекс расхохотался.
– Такое не забудешь! Мы с тобой протестовали буквально против всего, не пропускали ни одной студенческой демонстрации.
– Ну, не совсем так, – возразила она. – Но в целом… Надеюсь против этого ты протестовать не будешь? – И она поставила перед ним тарелку с огромным куском пирога.
– Ни в коем случае. – Алекс картинно облизнулся, потом его лицо стало более серьезным. – А кстати, как Джеми относится к возрождению революционного духа в отдельно взятой семье? Помнится, в свое время он был не склонен бунтовать по поводу всего подряд.
– Он и сейчас не склонен. Во всяком случае, ему не нравится, когда я пытаюсь критиковать общепринятые взгляды. Если их критикуют его коллеги, люди с которыми он работает… – Тут Мэгги снова вспомнила о Кло и в очередной раз содрогнулась. – …Его это не задевает. Но в своей собственной жене он никакого бунтарства не приемлет.
– Понятно.
Мэгги была уверена – Алексу не понравилось, что Джеми ее не поддерживает, но он удержался от того, чтобы отпустить пару замечаний в адрес мужа-конформиста. Очевидно, Алекс опасался испортить ей настроение. Как бы ни было, Мэгги решила еще раз переменить тему.
– А как там Джорджи? – спросила она. – Я все собираюсь к ней заглянуть, но с этой статьей… Ты ей не звонил?
– Звонил, но очень давно, – признался Алекс. – Один раз мы вместе поужинали… просто как друзья, но и ей, и мне было очень неловко. Ведь мы и встречались-то всего ничего, так что теперь мы фактически просто дальние знакомые. И знаешь, мне кажется, вряд ли мы когда-нибудь стали бы по-настоящему близкими людьми, хотя объективно Джорджи просто очаровательная женщина.
Мэгги знала, что не должна радоваться, но втайне была очень довольна. С тех пор как она узнала об измене Джеми, прошел всего месяц; далеко не все проблемы между ними были урегулированы, поэтому слушать, как ее бывший ухажер хвалится, какими замечательными друзьями он остался со всеми женщинами, с которыми когда-либо встречался, было бы ей неприятно. И разумеется, Мэгги нравилось думать, что ее хорошие отношения с Алексом – совершенно особый, уникальный случай.
Алекс тем временем откинулся на спинку стула, который под его весом опасно скрипнул.
– Ну а как ваши с Джеми дела? Лучше, чем когда мы приезжали к вам на ужин? – спросил он, и Мэгги вспомнила, что именно в тот вечер она видела Алекса в последний раз. Господи, подумала она невольно, как же много мне пришлось с тех пор вынести!
– И как насчет ребенка? Джеми одумался или продолжает все так же упираться рогом?
– Не совсем, – медленно проговорила Мэгги, решая, рассказать Алексу о Джеми или не стоит. Впрочем, она быстро поняла, что лучше промолчать. Ее рассказ занял бы слишком много времени, к тому же раны Мэгги все еще были слишком свежи. С другой стороны, она надеялась, что некрасивая история с Кло осталась в прошлом и что впредь у них в семье все будет… если не замечательно, то, по крайней мере, нормально. Именно поэтому она ограничилась тем, что сказала:
– Не хотелось бы вдаваться в подробности, но в последнее время все не так радужно, как хотелось бы.
– Ох, извини, пожалуйста! – воскликнул Алекс. Он сразу догадался, что у нее есть серьезные причины молчать, и не стал ни о чем расспрашивать, а Мэгги снова подумала, что способность к сочувствию всегда была неотъемлемой частью его натуры. – Поверь, я хорошо понимаю, насколько тебе тяжело пришлось. Ведь я сам прошел через что-то подобное…
И это тоже было правдой. Алекс очень тяжело переживал свой сравнительно недавний развод с женой.
– Не помню, говорил я тебе или нет, но мы расстались со Стеллой из-за того, что она не хотела иметь детей. Во всяком случае, от меня не хотела. Это, правда, была не единственная причина, но одна из основных…
