Eсли в Скандинавии укрепление государства положило конец эпохе викингов к 1100 г., то в тех краях, где королевская власть была слабой или не существовала вовсе, ее закат догорал еще долго. В Оркни и на Гебридах скандинавские и скандинавско-гэльские вожди по-прежнему пополняли казну за счет морского разбоя, а в Исландии и Гренландии общество сохраняло прежний уклад: местные вожди и свободные землевладельцы, как встарь, принимали законы и разрешали споры на народных собраниях – тингах. И тем не менее уже к 1200 г. эти общества стали аномалией среди все более централизующихся европейских королевств и дни их были сочтены.
Наследие Магнуса Голоногого
Царствование Магнуса Голоногого знаменовало собой пик норвежской власти на северных островах и Гебридах. Походы Магнуса с лихвой окупились богатой добычей, а завоевания обещали хороший источник доходов и много солдат для норвежской короны, но при одном важном условии – если их удастся удержать надолго и расходы не будут чрезмерными. Сам Магнус мог подчинить острова королевской власти, только пребывая там лично, с армией и флотом. Такую ситуацию нельзя удерживать бесконечно. Расквартировать на островах армию было бы недопустимо дорого, к тому же и в самой Норвегии еще многое предстояло сделать для должного укрепления монархии, что уж говорить о далеких островах у шотландских берегов. Успех Магнуса, таким образом, оказался эфемерным, и завоевания ненадолго пережили короля, павшего в бою в Ирландии в 1103 г. Для укрепления королевской власти в Оркни Магнус за время своего краткого правления предпринял лишь одно – он сверг правивших сообща оркнейских графов Паля и Эрленда и в 1098 г. посадил на их место своего восьмилетнего сына Сигурда. В 1102 г. Магнус добавил к номинальному владению Сигурда Королевство Мэна и островов. Если бы это образование удержалось, возможно, оно заложило бы традиции лояльности к норвежской монархии, но Сигурд не собирался тратить на это время. После смерти отца он отправился в Норвегию требовать свою долю норвежского королевства у брата Эйстейна и на острова больше не возвращался. Сигурд ходил в крестовые походы, а Эйстейн целиком сосредоточился на строительстве государственных институтов и процветании Норвегии, так что обитателям островов пришлось самим заботиться о себе. Сигурд умер в 1130 г. (после смерти Эйстейна в 1123 г. он правил Норвегией единолично), и в королевстве вспыхнула междоусобная война – при законах о престолонаследии, действовавших в эпоху викингов, претендентов на трон зачастую оказывалось слишком много. В результате в следующие 150 лет норвежские короли лишь дважды посещали свои западные колонии. В их отсутствие монаршая власть предсказуемо ослабла, и заполнить образовавшийся вакуум в сложившейся ситуации было некому. Безусловно, шотландские короли хотели бы забрать все острова вокруг Шотландии под свою державу, но даже в материковой части страны еще оставались области, такие как Аргайл, Кейтнесс и Гэллоуэй, которые лишь номинально считались частью королевства, но фактически не подчинялись шотландским монархам. Англия находилась слишком далеко, а ирландские короли были целиком поглощены войнами за верховенство и не думали о покорении северных островов. Через несколько лет после смерти Магнуса графство Оркни и Королевство Мэна и островов вернули себе традиционную автономию, однако ни одно из двух государств не оказалось в силах заставить местных скандинавских и гэльско-скандинавских вождей прекратить пиратский промысел, продолжавшийся еще не одно десятилетие. И даже монахи, несмотря на распространение христианства, не могли спать спокойно: скандинавские морские разбойники грабили Айону и в 1240 г.
Святые графы
Отправляясь в крестовый поход, король Сигурд отдал графство Оркни Хакону Пальссону (правил в 1105–1126 гг.), сыну свергнутого графа Паля. К Хакону вскоре присоединился его кузен Магнус Эрлендссон (правил в 1105–1116 гг.), сын графа Эрленда. Графство вернулось в руки династии, владевшей им изначально. Графы Хакон и Магнус сначала правили Оркни и Шетландскими островами вполне согласно: они хранили закон, захватили и казнили многих викингов, тревоживших их берега. Однако в 1114 г. союз двух правителей разладился. Хотя мы не знаем, что послужило причиной, но части оркнейских вождей не нравилось совместное правление двух графов, и они нашли подход к Хакону. В апреле 1116 г. графы решили встретиться на оркнейском острове Эджилсей, чтобы договориться о примирении. По уговору каждый мог взять с собой не больше двух ладей с людьми, и когда Магнус увидел, что Хакон привел восемь, то сразу понял: тот задумал убийство. Сначала Магнус попытался спрятаться, но потом сдался и хотел спасти свою жизнь согласием на изгнание и даже на заточение. Вожди, однако, требовали радикального решения и настаивали на смерти одного из графов. «Тогда лучше убейте его, – сказал им Хакон, – я не хочу умирать так рано, я хочу править народом и землей». Магнус считался набожным правителем – он был с Магнусом Голоногим в день битвы в проливе Менай, но отказался сражаться, поскольку не был в ссоре ни с кем из участников битвы, и вместо этого читал псалмы – и к казни он готовился со всей скромностью и хладнокровием человека, знавшего, что ему суждено стать святым. Магнус просил палачей убить его ударом топора в темя, потому что не подобает человека такого рода обезглавливать как простого преступника. Память о Магнусе вскоре превратилась в культ, но даже при том, что в 1135 г. его объявили святым, репутацию Хакона убийство Магнуса ничуть не запятнало. В «Саге об оркнейцах» он описан как популярный правитель и способный администратор, установивший прочный мир и писавший умные законы. Видимо, оркнейцам это казалось идеальным раскладом: один граф на небесах заботится об их душах, другой на земле дает им защиту и разумный порядок. Хакона, однако, тяготила вина за убийство, и в поздние годы своего правления он совершил долгое покаянное паломничество в Иерусалим.
