Изучение животных показало, что жизнь без игры безрадостна. Ученые помещали маленьких крысят в клетки ко взрослым особям, изолировав их таким образом от сверстников. Выяснилось, что без игр их мозг начал развиваться неправильно. Настолько неправильно, что стал выглядеть так, как будто у него повреждена префронтальная кора. Однажды ученые провели эксперимент с имевшими и не имевшими опыт игры крысятами. При появлении кошачьего запаха обе группы спрятались, у всех подопытных резко повысился уровень кортизола, гормона стресса, и участилось сердцебиение. Но только те крысята, у которых был игровой опыт, смогли успокоиться, снизить уровень кортизола и выйти из укрытия. «Крысята, которые не играли в детстве, не смогли покинуть убежище, – говорит Браун, – их уровень кортизола так и не опустился. Такие животные часто погибают»{441}.
Браун посвятил этим исследованиям всю жизнь. Он начал с анализа последствий отсутствия игрового обучения, как в описанном случае с крысами. Будучи еще молодым психиатром, он участвовал в расследовании дела морского пехотинца Чарльза Уитмена, бывшего скаута и алтарного прислужника, который застрелил семнадцать и ранил сорок одного человека в Техасском университете в 1966 году. Да, теперь известно, что Уитмен стал в детстве жертвой насилия, он испытал множество стрессов, и у него был очень строгий отец. Брауна же заинтересовал тот факт, что в детстве Уитмену практически не разрешали играть: «Это лишило его поведенческих навыков, которые помогли бы ему справляться с сильными стрессами и, в частности, с унижением и депрессиями».
У Брауна теперь есть архив из более чем шести тысяч «историй игр». И он отмечает интересную особенность: люди, которые не играли в детстве, часто не испытывают чувства радости, они жестоки, имеют пагубные привычки, чаще становятся трудоголиками, у них снижена любознательность, и они подвержены депрессивным состояниям. Чтобы вернуть людям умение играть, Браун обращается к их самым ранним воспоминаниям. Он спрашивает, во что они любили играть в детстве, а затем постепенно переходит к тому, что они могут сделать сейчас, чтобы стать более креативными и любить свою работу, как Ричард Фейнман, сделать близкими и наполнить игрой отношения с партнерами и детьми и найти время на беззаботные развлечения, которые позволят душе отдохнуть от ежедневной суеты.
Таким примером стала Барбара Браннен, с которой Браун познакомился в Колорадо.
Браннен была успешным топ-менеджером одной из компаний в Денвере и мамой двух детей. Из-за постоянной перегрузки она не ощущала удовлетворенности от жизни, все время печалилась, и в итоге постоянные стрессы на работе привели к тому, что у нее отнялась левая рука. «В моей жизни появились огромные проблемы, и я решила, что это случилось потому, что я перестала играть, – рассказала она. – Я поняла, что игра – это дар, который достаточно быстро дает понять, особенно женщинам, что пора сдаться. И этот дар нужно обрести снова».
Я приехала к Браннен в домашний офис. Она встретила меня у двери с повязкой на голове, украшенной блестящими красными сердечками. Барбара широко улыбнулась, как будто она безумно рада меня видеть, и протянула маленькую пластиковую свинку. «Это свинка для душа, – сказала она, – можно по утрам принимать душ со свинкой и загадывать: “Сегодня будет замечательный день. День с игрой”».
Ее офис с видом на Скалистые горы украшен обезьянками, сделанными из носков. Тигры, радуги, бабочки, лиловые ручки, гимнастические обручи, цветные маркеры и множество других игрушек лежит повсюду. Браннен объясняет, что после сложнейшей операции на руке она начала постепенно находить время на игру и теперь стала тренером в собственной компании Playmore. Барбара помогает другим вернуться в удивительный мир игр. Она обнаружила, что ключ ко всему – мысленный возврат в детство к тем вещам и развлечениям, без которых вы не могли прожить ни минуты и с которыми были абсолютно счастливы. Чтобы помочь людям поймать ускользающие и часто смущающие их воспоминания, Браннен дает им большие листы бумаги в крупную линейку, как в детском саду, и коробку цветных карандашей. Браннен просит начать писать, как она это называет, «список игр».
Она первой опробовала эту практику. Барбара обнаружила, что у нее было время для отдыха. Только это был не ее отдых. Она делала все, чего хотели ее дети, муж и окружающие: они играли, общались, ходили в кино и с нетерпением ждали выходных дней или отпуска. Ей очень нравилось такое времяпрепровождение, но, по ее словам, «она хотела, чтобы сердце пело». «Я хотела чего-то, что захватило бы меня полностью, чтобы, когда я закончила это, для меня не имело значения, как я устала, потому что я чувствовала бы себя заново родившейся», – говорит Барбара.
Она постаралась вспомнить, что любила в детстве и от чего отказалась во взрослой жизни. Барбара стала читать комиксы и играть на пианино по несколько минут, когда проходила мимо него. Она старалась веселиться в течение дня: включала громкую музыку во время уборки или надевала веселые ободки с антеннами на голову, когда собиралась на работу. Она возила в машине мыльные пузыри, чтобы отвлекать капризничающих детей, и светящийся жезл, которым можно было весело махать в пробках. Со временем ей удалось вспомнить, что она любила делать, когда была маленькой, и чего ей так стало не хватать теперь. Она любила кататься на лыжах, гулять по лесу, лепить пирожки из грязи. И больше всего на свете она любила воду. Она также поняла, что ее муж никогда не увлекался ничем из вышеперечисленного и, возможно, поэтому процесс воспоминаний о детстве затянулся у Барбары на такой длительный срок. Это открытие было пугающим. Она любила мужа. Перед ней встала сложная задача: как найти время для собственной игры и для того, чем они любили заниматься вместе. Она начала с малого – завела небольшой садик за домом. Во время работы в нем она пачкала руки в земле, и они становились точно такими же, как когда-то, когда она лепила пирожки из грязи. Недалеко от дома она нашла тропинки для прогулок и стала выгуливать там собаку, встречаясь с подругами. После того как ее дети выросли, а рука окончательно восстановилась, Барбара поехала в спортивный магазин, чтобы купить себе байдарку. Не имея никаких представлений о гребле, она нашла три небольших озера в десяти минутах езды от дома и теперь регулярно ездит туда, чтобы покататься на лодке. «Это просто очень, очень весело», – говорит она.
Барбара смотрит на меня.
– Когда вы в последний раз играли? – спрашивает она. – Я имею в виду, играли по-настоящему?
Я задумалась. Это было за месяцы и месяцы до того, как Сара и Надя наконец уговорили меня посетить их мероприятие. Я отложила ручку с записной книжкой, в которую вносила самые важные моменты нашего разговора, и стала вспоминать. Когда же я перестала строить домики для Барби из старых красных энциклопедий? Залезать на огромную сосну, которая росла в соседском саду? Кататься на карте? Играть в футбол с моей подругой Джулией после уроков? Где наши «пятнашки» и «догонялки» теплыми летними вечерами?
